Анатолий Чупринский - Емеля

— Дочь царя, Несмеяна, не обижается, — нейтральным тоном ответила Несмеяна. И вдруг загадочно улыбнувшись, добавила, — Она мстит!

— Моя порода! — довольно улыбнулся царь, как только дверь за ней закрылась.

И все затихло в царском дворце. Где недавно звонкий смех звенел или пререкания, скандалы всякие, теперь тишина оглушительная. Нехорошая тишина.

Как стемнеет, по коридорам даже летучие мыши порхают. Совсем плохо дело.

С того дня Царевна Яна окончательно впала в эту самую депрессию. Можно сказать, бесповоротно. Сидит неподвижно в кресле, даже никаких книг не читает. В шаль, теплую кутается, как старушка. Неподвижным взглядом в окошко смотрит.

А за окном тоже все по-прежнему. Никаких новостей. То яблоки с веток падают, то желтые листья кружатся. Потом огромные капли дождя, да темные тучи.

Чуть посветлеет, это белые хлопья снега медленно падают с неба. Падают, падают…. И так до бесконечности. По кругу.

А Яна все сидит в кресле у окна. Только изредка поеживается под теплой шалью. Все неподвижным взглядом смотрит куда-то за линию горизонта.

Царь не шутку озаботился состоянием дочери. Срочно созвал всех приближенных. А их у него, честно говоря, всего-то, раз, два и обчелся. Два референта, да Клара.

— Какие предложения? — мрачно спросил Царь.

— Организовать шоу!

— Концерт клавесинной музыки… — начала, было, Клара. Но ее не услышали.

— Развлекательное шоу!

— С шутками и песнями!

— С шутками? — переспросил Царь.

— Веселыми безобидными шутками! — подтвердил первый референт.

— И фокусами! — подхватил второй.

— Если царевна хотя бы улыбнется… — с тоской молвил Царь. Помолчал, потом добавил, — Каждый получит квартальную премию.

Развлекательное шоу состоялось на следующий день. В зал приемов согнали весь обслуживающий персонал. Поваров, дворников, горничных. Заправлял всем этим представлением Ведущий. Шарообразный, вроде, мужчина с писклявым голосом.

— Дамы и господа! — орал он дурным голосом, — Выступает всемирно-известный фокусник, ученый и публицист, писатель и артист, психолог и просто красивый мужчина…. Маньяк Гаспарян!!! Встречайте, господа! Встречайте!!!

На середину залы вышел Фокусник.

— Прошу вашего внимания, господа! Гениальное изобретение века! Бутерброд, падающий исключительно маслом вверх! Помогите мне!

Две помощницы моментально поставили в центр зала небольшой столик.

— Берем самый обыкновенный кусок хлеба! Хлеб — всему голова. Особенно, ржаной, хлебозавода «Вам в рот!». Но это так, к слову. Обыкновенный кусок хлеба. Одинаковый с обеих сторон. Намазываем его сливочным маслом. Желательно молокозавода «Пейте — трезвейте!». Вот так, аккуратно…

Фокусник, действительно, как заправский официант, намазал хлеб маслом.

— Теперь внимание! Подбрасываем бутерброд вверх! Чтоб он несколько раз перевернулся в воздухе! Внима-а-ание!

Фокусник подбросил бутерброд под самый потолок. Тот полетал, полетал и упал… маслом вверх! Все присутствующие только ахнули.

— Ваши аплодисменты, господа! — вмешался Ведущий.

Бурные и продолжительные аплодисменты были наградой Фокуснику.

Когда аплодисменты стихли, все услышали мрачный голос царевны Яны:

— Глупость!

— Почему… дочка? — растерянно спросил Царь.

— Просто он намазал хлеб не с той стороны! — тоскливо ответила Яна.

Ведущий продолжал отрабатывать свой нелегкий эстрадный хлеб.

— Лауреат международных премий! — орал он дурным голосом, — Несравненный Коржик Фарфоров!!! Встречайте, господа! Встречайте!!!

Обслуживающий персонал послушно начал хлопать в ладоши. На середину зала выскочил длинный худой тип в разноцветных одеждах, с перьями из всех мест.

Начал дергаться, как эпилептик и громко петь:

— Ты мое крылышко, я твой хвостик!

Ты моя щечка, я твой носик!

Ты моя пятка, я твой голень!

Ты мой стебель, я твой корень!

Щечка-а… моя-а-а!!!

Царевна Яна с тоской выразительно посмотрела на отца. Царь виновато пожал плечами. Худой тип с перьями из всех мест, между тем, все продолжал:

— Ты мой крестик, я твой нолик!

Ты наркоманка, я алкоголик!

Яна вынула из волос шпильку и спокойно ткнула ей в воздушный шарик, который держал в руках один из референтов. Шарик с оглушительным грохотом лопнул.

В зале началась паника. Вся публика на пол попадала.

— Хазары-ы! Террористы-ы!

— Хазары-ы!

Царь громко хлопнул в ладоши. В зале воцарилась тишина.

— В чем дело, дочка? — озабоченно спросил Царь, — По-моему, все замечательно.