Владимир - Жених и его невеста

Иногда Игорь возвращался с пустыми санками, так как бакулки кто-то унёс. Валерка договорился с главным столяром, чтобы бакулки не выбрасывали на улицу, а складывали у двери, а когда они приедут на санках, то уберут все опилки и щепки от станков и верстаков. Пока мальчики были в школе, Игорь ездил к мастерской. Только ему разрешалось заходить в цех, грузить санки отходами. А один старый столяр положил на санки сколоченный ящичек, помог нагрузить его доверху. Валерка и Славка с другими незнакомыми ребятами укладывали бакулки. Мама обрадовалась, когда увидела, что все сени до потолка заполнены кусками дерева, которые могут отлично гореть, давая горячий чай и суп из капусты и картошки, который почему-то мама называет щи и варит каждый день. Бабушка всегда варит суп из фасоли, из гороха, из пшена, а ещё у неё отлично получаются затируха, молочная лапша, красный суп-борщ и похлёбки с огурцами, с галушками, грибами и клёцками. Она умеет варить кашу из тыквы, парить свёклу и кукурузу, но самая вкусная у неё получается запеканка из картошки с кусочками обжаренного сала и залитая взбитыми яйцами.

Прошлой весной они красили отваром луковой шелухи яйца, бабушка пекла коврижки и тихо их называла особенным словом — «паска». На высокой коврижке она из полосок теста вылепила крестик. Мама уже давно не пекла в духовке ни пирожков с капустой, ни булочек с повидлом, ни ватрушек с творогом, а лишь иногда приносит из вокзального буфета разрезанную булочку и вставленным кусочком колбасы. Вот и вчера принесла такую булочку. Он разделил её на две части, но мама сказала, что уже поела, когда сдавала смену.

Такая вкусная булочка не повредит больной Ольге, потому что её нужно навестить. Эта вздорная девчонка объелась сосулек, хотя предупреждал, что нельзя много есть, можно простудить горло. Он съел только одну, и то немного утром было больно глотать. Она съела три. Ей Слава обещал принести из колка берёзового сока, чтобы она не болела. За зиму столько раз лежала в постели. Игорь уже не помнит. Тётя Аня давала ему полбутылки молока, и он нёс Ольге, чтобы она пила горячее. Корова у них вот-вот должна отелиться. Он не знал, что это такое, но был уверен, что Глинские станут жить хорошо.

— Ты сколько раз ещё будешь болеть? — спросил он, снимая с валенок, присланные бабушкой галоши.

— Я уже и не сильно болею. Вот только голова почему-то кружится, и в глазах летают чёрненькие мушки.

— Прогоняй ты их, чтобы не летали. Это тебе не повредит, — сказал Игорь по взрослому, как дядя Гриша, разворачивая крохотный свёрточек. Ольга взяла половинку булочки с ломтиком колбасы тонкими бледными пальчиками. Он отошел подальше к столу, где всегда занимается Вася, чтобы не ощущался запах колбасы. За дорогу он несколько раз хотел остановиться и чуть-чуть укусить мягкую белую ароматную булку, но не остановился, потому что знал — эта булочка её спасёт от смерти.

— Давай пополам, — сказала девочка, приподнимаясь на подушке.

— Ну, тебя. Я объелся вчера. Мама приносила пять штук, и сегодня Евсееч угощал.

— Врёшь ты всё. Денег у вас нет. Евсееча в больницу увезли. У него рана открылась.

— Не вру. Только пошутил. Разве теперь нельзя с тобой пошутить? …Не хочу что-то. Правда, я ел. А это тебе.

— А я карточки нашла, — сказала тихо Ольга. — Они были в валенке. Они провалились из карманчика.

— Ты теперь не умрёшь?

— Зачем мне умирать, если ты пришел.

Он хотел сказать, что слышал, как мама и тётя Аня разговаривали на крыльце про Ольгу, что у неё критическое состояние, что она такая слабенькая, что даже может и умереть, потому что весной обострение. Но спросил:

— Ты не сильно болеешь?

— Я ответила, что не болею.

— Ты сказала, что нашла карточки, что они провалились в валенок.

— Наверно, забыла, — призналась Ольга. — Я стала часто забывать. А тебя помню всегда и не забываю. Я ждала, когда ты придёшь. Я слышала, как скрипела калитка, как ты носил бакулки в сенки. Я всё слышала.

Раньше никогда не признавала ошибок. Такой честной она всегда ему нравится, но как только начнёт спорить, хитрить и обманывать, а то и кричать, то лучше собраться и уйти.

— Я шел к тебе и придумал игру. Будешь играть? …Только никому не должна про неё рассказывать. Никому, — глаза у Ольги заблестели, как у лисёнка, — скажи честно-пречестное слово. Никому?

— Никому. — Повторила девочка.

— Победит тот, кто знает больше плохих слов. Говорим по очереди. — Игорь надеялся на лёгкую победу. Этих плохих слов наслушался на станции, у чайной, от тёток, что живут в другом бараке, которые часто выпивают пиво и водку в чайной. А ещё он слышал такое… Это когда Славка и Витька поспорили, что Игорь победит, перебегая дорогу перед автомашиной, которая едет на вокзал или к сельсовету. Игра называлась «пересекушки». Надо было бегать до тех пор, пока останется один игрок, способный последний раз пересечь дорогу. Игорь никогда не побеждал, потому что считал эту игру глупой. Но тогда неподалёку играла в классики с девочками Тоня, ему хотелось, чтобы она обратила внимание на него, а тем более, на него поспорил Славка за пачку фруктового чёрного жевачего чая. Он бегал со всеми, но не торопился, зная, что нужно экономить силы для завершающих рывков перед автомашиной. Полуторка приближалась. Всё меньше ребятишек оставалось на дороге. Теперь их трое. Они устали и бегают медленно, глядя, как приближается грузовик. Выбывает один игрок. Вот сделал вид, что захромал Петька. Игорь рванулся вперёд. Он один. Можно успеть ещё раз, но его останавливает Славка. Тоня видит, что он сегодня победил. Грузовик остановился. Открылась дверца, им радостно машет рукой шофёр: «Все идите сюда, я вам дам конфет!» — зовёт, лезет в карман. Игорь делает шаг, но Славка говорит: «Стой. За что же он даст конфеты? Подумал. За такое конфеты не дают». Водитель ругается и раздаёт подзатыльники, треплет за ухо Петьку. Славка разломил об кирпич выигранную пачку на несколько кусков. Самый большой обломок отдал ему. Теперь Игорь думает перед тем, как ему предстоит сделать не очень хороший поступок.