Антон Инголич - Мальчик с двумя именами

— Курт, ты хочешь вернуться к своей родной матери? — неожиданно спросила она.

Янко смотрел на неё в полном изумлении. Но удивило его не то, что она угадала причину его бегства, а то лишь, что в её глазах, на её лице не было и тени печали. Значит, может расстаться с ним?

— Поедем вместе! — крикнул Янко, словно наконец нашёл правильный выход.

— Вдвоём нам нельзя, — улыбнулась госпожа Грот. — Ты поедешь один. Я буду писать тебе раз в неделю. А как-нибудь потом приеду в гости. Я не забуду тебя, и ты меня не забывай. Не забудешь ведь, да?

В глазах у Янко заблестели слёзы.

— Никогда!

Госпожа Грот прижала руку к груди. «Держись, держись, — подбадривала она самое себя. — Ни в коем случае не вешать нос!»

— Разумеется, ты поедешь не один, — снова заговорила она. — Тебя проводит тётя Берта. Я сейчас же позвоню ей, и мы договоримся. Нельзя терять ни минуты. Если Грот неожиданно вернётся, то увезёт тебя куда-нибудь подальше.

И она быстро вышла из кухни.

Значит, он покинет мать, игрушки и книги, эту кухню, двор, друзей? Почему мать помогает ему, вместо того чтобы постараться удержать?

Пока он торопливо, сбивчиво искал ответа, вернулась госпожа Грот.

— Скоро соединят, — весело сказала она. — А тем временем я соберу твои вещи. Возьмёшь самое необходимое, остальное я вышлю посылкой. Пиши мне, что тебе надо. Я по-прежнему буду заботиться о тебе, я останусь твоей матерью, то есть приёмной матерью. Не забывай об этом! Не забудешь?

Глаза Янко молили её устроить так, чтоб он покинул Хаймдорф, вернулся на родину и при этом не расставался с ней. Госпожа Грот делала вид, что не замечает его мольбы.

— В Рурскую область мы, разумеется, не ездили. Но в Ганновере мы были. Твоя мать три раза побывала у нас в Хаймдорфе. Дважды заезжала в Кассель, к тёте. А вчера, перед отъездом, сказала ей, что будет тебя искать, пока не найдёт. Она очень любит тебя. И твои земляки тебя любят. Они тоже тебя ищут и, конечно, нашли бы, даже если б Грот увёз тебя в Берлин. Представляю, как обрадуется твоя мать, когда ты приедешь! Все обрадуются!

Зазвонил телефон.

— Побудь здесь! — остановила она Янко. — Или вот что: выбери себе книги и всё, что ты хотел бы взять.

Когда она вернулась, Янко ничего не выбрал.

— Договорились, — шумно сказала госпожа Грот. — Тётя будет ждать со следующим поездом. Она подготовит всё, что нужно. И даст знать журналисту. Он вчера был у неё. Тот самый, что катал тебя на лодке.

— Правда? — обрадовался Янко.

— Да. Он сам позаботится о том, чтобы ты благополучно доехал. А сейчас давай укладываться. В чемодан положим бельё и одежду. Что ты возьмёшь? Фотоаппарат? Возьми все свои любимые вещи. Можешь взять всё, кроме меня.

Она заулыбалась, но вдруг стремительно повернулась и быстро пошла в спальню. Несколько минут стояла она не шелохнувшись. Затем с мукой приблизилась к шкафу. А когда взяла в руки одежду Янко, сердце у неё снова сжалось, и она громко, навзрыд заплакала.

У Янко тоже потекли слёзы, когда он подошёл к комоду. И только услышав шаги матери, быстро утёр глаза и принялся разбирать свои вещи.

— Ну как, выбрал? — спросила госпожа Грот. — Ещё нет? Давай я помогу. Возьми фотоаппарат, будешь фотографировать и посылать мне карточки. И мяч возьми. В Тенчахе, несомненно, играют в волейбол. Насколько мне известно, это изумительно красивый и вовсе не отсталый край. Возьми свои инструменты для вырезывания и несколько книг, чтоб не забыть немецкий. Помнишь, когда я тебе подарила эту книгу? Когда тебе исполнилось одиннадцать. Положи её в чемодан. А теперь ступай умойся и переоденься!

Янко послушно выполнял все её распоряжения. Стоило ей сказать слово или показать взглядом, как ей тяжело, и он бы бросился к ней на шею и навсегда остался здесь.

— Надень костюм, который я тебе купила для школы, — говорила госпожа Грот таким тоном, будто они расставались на несколько дней. — В Тенчахе есть восьмилетка. Сначала тебе будет трудно из-за языка. Но в газете писали, что тебя ждёт учительница. Она будет учить тебя родному языку.

Она отвернулась к окну, украдкой смахнула слёзы и принуждённо улыбнулась.

— Так, теперь ты одет и обут, и чемодан уложен! Возьми шапку и плащ. Еду положи в сумку. В поезде не пускайся в разговоры! В Касселе, кроме тёти, тебя встретят Хильда с Максом. Грот, разумеется, не должен знать, где ты. Теперь моя очередь скрытничать. Разумеется, я ему скажу, куда ты делся, но не раньше, чем получу от тебя известие из Тенчаха. Напишешь мне сразу же, в первый день?