Анне-Катрине Вестли: Аврора и Сократ [Повести]

— Да, пожалуй. Ваши полы не привыкли к такой грубой обуви.

— И ещё те люди, кто живут под нами, — добавила Аврора. — Они могут подумать, что кто-то ходит по их головам. Вы принесли тапочки?

— Нет, но я обойдусь и без них, — сказала бабушка. — Похожу в своих толстых носках.

Она сняла сапоги, поставила их в ванную комнату и заскользила по полам в своих толстых носках так тихо, что никто бы не подумал, что она вообще находится в квартире. Бабушка сняла с себя не только сапоги. В её доме в лесу сильно сквозило, дом был старый, и бабушка привыкла надевать на себя сразу две вязаные кофты, здесь же в квартире и без них было слишком жарко.

Но не успела она стянуть с себя одну кофту, как тут же заторопилась к двери на балкон и выглянула наружу.

— Вы что-то ищете, бабушка? — спросила Аврора.

— Нет-нет. — Я просто ещё не научилась у вас дышать.

Бабушка не привыкла к тёплому и сухому воздуху корпуса «Ц» и время от времени подходила подышать свежим воздухом у двери на балкон. Но на балкон она хотела заглянуть ещё по одной причине. Теперь, оказавшись на десятом этаже, ей было интересно попробовать взглянуть на Тириллтопен с такой высоты. В первый раз, оказавшись на балконе, она увидела только небо, но во второй ей удалось кинуть взгляд вниз на ель, которая отсюда казалась маленькой.

— Ой, какая она маленькая! — пробормотала про себя бабушка.

Она снова взглянула вниз и отшатнулась. И прошло какое-то время, прежде чем она осмелилась подойти к перилам. Она постояла немного, закрыла глаза и осторожно перегнулась за край. «Неужели я посмею», — сказала она, открыла глаза и посмотрела… Ей казалось, будто она летит — всё вниз и вниз.

— Ой как страшно! — воскликнула бабушка и заскочила обратно в комнату.

— Вы чего-то испугались? — спросила Аврора.

— Нет, — ответила бабушка, — но у меня появилось желание прыгнуть вниз, хотя я этого и не хотела.

— Тогда вам не стоит ходить туда. А если вам захочется подышать воздухом, зайдите в мою комнатку и немного приоткройте окно.

Вообще-то кроватка Сократа стояла в Аврориной комнатке, но теперь он болел и лежал в спальне мамы и папы, чтобы они могли быстро услышать, когда он заплачет.

Сократ сидел в своей кроватке и кричал:

— Соккат пить!

Бабушка была на кухне и налила апельсинового сока в бутылочку. Правда, она торопилась и забыла, что пол в квартире был намного более гладким, чем у неё в доме. Поэтому её носок заскользил, и она вмиг растянулась на полу. Хорошо ещё, что на бабушке было много одёжек и она почти не ударилась.

— Я, кажется, не сломала ни одной косточки, — сказала бабушка и стала ходить осторожнее, особенно на поворотах.

— Вы не будете против, если я пойду погуляю? — спросила Аврора. — Что-то мои санки заскучали.

— Иди сходи, милая, — сказала бабушка. — А я посмотрю за Сократиком.

— А можно я покажу вас Нюсси и Бритт-Карен, если увижу их.

— Почему бы и нет.

И Аврора выскочила на улицу, а бабушка немного поговорила с Сократом, а потом снова зашла в гостиную. Она хотела там кое-что испытать. И думала об этом с тех самых пор, как зашла в квартиру, но ничего не говорила Авроре. Её интересовало пианино. В лесном домике пианино не было. Бабушка долго стояла перед инструментом и смотрела на него. Крышка была откинута, и клавиши словно бы ждали, когда бабушка ударит по ним. Она наложила указательный палец на одну клавишу и медленно надавила на неё, так что пианино не отозвалось никак.

— Гм, — сказала бабушка, — что-то оно не хочет со мной разговаривать.

Как же роскошно выглядит пианист, который сидит и играет на своём инструменте обеими руками, глядя прямо перед собой и не обращая внимания на свои пальцы, свободно перебирающие клавиши. Бабушка положила обе руки на клавиатуру, и пианино произвело сразу много различных звуков.

И тут в дверях появился маленький мальчик. Это был Сократ. Он вылез из своей кроватки, стоял голыми ножками на полу и смотрел на бабушку.

— Соккат игает… — сказал он.

— Ага, — сказала бабушка. — Мы с тобой сейчас будем играть, как они говорят, «в четыре руки».

Она посадила Сократа к себе на колени и сделала это не очень-то осторожно. Он словно бы лёг на клавиши, и тогда бабушка тоже набралась храбрости. Такого множества звуков в одно время пианино никогда ещё не издавало. К тому же Сократ запел заодно с пианино, и бабушка тоже стала выводить мелодию без слов. Оба музыканта сохраняли серьёзность на лицах и веселились вовсю. Поэтому они ничего, кроме себя самих, не слышали. Тут же послышался стук в стену, и в дверь зазвонили один раз, потом два раза и потом три, пока они не сделали в своей игре паузу и не услышали наконец звонок.