Анне-Катрине Вестли - Аврора и Сократ [Повести]

Папа нашёл розетку и вставил в неё вилку пылесоса, но ничего не произошло. Немного погодя он нашёл на пылесосе кнопку, которую требовалось нажать, чтобы пылесос заработал. И тот страшно зашумел, заворчал и заклокотал, а чуть поодаль совершенно самостоятельно зашипел шланг. Папа надел на него щётку, приложил щётку к ковру, и все соринки и пыль устремились внутрь шланга. Они запрыгали и застучали внутри его, и было очень весело на это смотреть. Папа с Авророй пытались заговорить, но это оказалось нелегко, пылесос говорил гораздо громче их. Наконец папа кивнул головой и передал пылесос Авроре, чтобы она испытала его сама.

— Кстати, а где Сократик?! — прокричал он ей на ухо.

Аврора замотала головой и продолжила пылесосить.

Папа заглянул в ванную комнату, в спальню, на кухню и в Аврорину комнатку. Сократа нигде не было. Папа начал обходить квартиру во второй раз. Он зашёл в спальню, встал на колени и заглянул под кровати. Там-то он и обнаружил Сократа.

— Бала! — кричал тот. — Ой, ой, Бала!

— Ничего подобного, — сказал папа, хотя понятия не имел, что это такое или кто это такой — Бала. Он знал только, что это что-то ужасно неприятное. — Иди сюда, Сократик! Я уберегу тебя.

— Бала забеёт Сокката, — не унимался Сократ.

— Мы пошлём Аврору в магазин за апельсином для Сократика? — предложил папа.

— Апельсин! — повторил Сократ, пополз и молниеносно выбрался из-под кровати с противоположной стороны.

А Аврора стояла и всё пылесосила. Ковёр со всех сторон становился чистеньким. На нём не было ни соринки. Но ковёр закончился. Что бы ещё пропылесосить? Аврора оглянулась.

На столе лежали серёжки, которые мама надевала, когда прихорашивалась. Обычно они лежали в шкатулке, которую она держала в спальне, но на этот раз серёжки лежали тут. Они были маленькие, золотые, с жемчужинками. Какие-то они сегодня тусклые, подумала Аврора. Может, когда она их пропылесосит, они станут чище и заблестят? Вот мама обрадуется! Аврора поднесла к ним щётку пылесоса, и серёжки вмиг в ней исчезли. Она слышала, как они застучали по шлангу, прежде чем исчезнуть в пылесосной утробе. Только тут она испугалась и выронила из рук шланг. Как раз в этот момент вошёл папа.

Он выключил пылесос и сказал:

— Сократик так испугался, что, я думаю, мы на время отключим пылесос, чтобы он к нему попривык.

— Папа… — начала было Аврора.

— Наверное, и ты тоже его испугалась, — перебил её папа, он заметил, какой у его дочки испуганный вид.

— Нет, но я, — снова завела речь Аврора. Она хотела рассказать о серёжках, но тут к ним подошёл Сократ.

Он всё ещё плакал, но всё-таки вымолвил:

— Ауоа, а апельсин! Балы нет. Бала ушла, — сказал Сократ, но в это время заметил пылесос, который теперь молчал. Это задержало Сократа на миг у двери, но потом он тут же набрал скорость и ринулся прочь.

— Эй! — крикнул папа. — Сократик, подожди!

— Папа, — опять начала Аврора.

— Да, — продолжал папа. — Нужно побыстрее его успокоить. Одевайся, Аврора, сходи в магазин и купи четыре апельсина. Их нет в списке, но ты это не забудешь?

— Нет, не забуду. — Ей казалось, что, пока папа говорил, серёжки всё глубже и глубже тонули в пылесосе. Ну ничего, она о них расскажет потом.

— Мама, наверное, удивится, когда вернётся сегодня домой, — сказал папа.

— Конечно.

Когда Аврора пришла в магазин, первым делом она попросила четыре апельсина, чтобы о них не забыть. Всё остальное было записано на бумажке, и продавщица помогла отыскать продукты. Выходя из магазина, Аврора заметила Бритт-Карен с Нюсси.

У них были такие странные лица.

— Нам некогда сейчас стоять и разговаривать, — сказала Нюсси. — Можно мы пойдём с тобой?

— Хорошо, — согласилась Аврора. Она хотела выяснить, что с ними случилось.

Печальней всех выглядела Бритт-Карен. А огорчённую чем-то Нюсси страшно занимало что-то другое.

— Что с вами? — спросила Аврора.

— Мы расстроились по двум причинам, у Бритт-Карен она одна, а у меня две, но одна из них та же, что у Бритт-Карен.

— Да, — согласилась Бритт-Карен, — но она самая печальная.

— Вот как? — сказала Аврора. Она попыталась представить себе причины, но никак не могла их придумать.

— Ну что, скажу я? — вымолвила Нюсси. — Или ты, Бритт-Карен?

— Я скажу сама. Ведь она касается меня. Или нет, лучше скажи ты!

— Бритт-Карен переезжает, — сказала Нюсси. — И мы больше никогда не увидимся.