Эдуард Пашнев - Девочка и олень

Надя положила блокнотик на колени и сделала быстрый набросок, на котором удлинила руку девочки в ситцевом платье на целую кисть. Теперь девочка должна была прибежать к финишу первой. Надя считала, что у человека достаточно для этого сил. Она чувствовала в себе эти силы…

Еще об одной экскурсии успела сообщить Надя в Москву:

«Ездила в Гурзуф на катере. Проезжали грот Пушкина».

Николай Николаевич спросил:

«Надюша! А как увиденная тобой Пушкинская скала, не вдохновила тебя на рисунки в дополнение к твоим пушкинским папкам?»

Но отвечать на вопрос отца было уже некогда. Артековские карусели замедляли свой бег. Стадион опустел, столовая опустела, на площадях вспыхнули последний раз и погасли костры. И спальные корпуса по всему склону: от ворот, ведущих в Гурзуф, и до Медведь-горы — начали грустно проваливаться во тьму.

Не спали только девочки во второй палате. Вожатый пообещал прийти к ним после отбоя, поговорить по душам.

— Не спите? — спросил он, заглядывая в приоткрытую дверь.

— Мы вас ожидаем, — за всех ответила Люда.

— Если бы вы не пришли, мы бы такой тарарам напоследок устроили, — сказала Оля.

— А я надеялся, что вы заснули, — устало пошутил вожатый.

Девочки негромко засмеялись, показывая, что им понятна его хитрость.

— Ну что ж, я к вашим услугам.

Неторопливо и аккуратно, как умеют ходить люди маленького роста, он двинулся к проходу между кроватями, глядя подчеркнуто прямо перед собой.

Девчонки при его приближении торопливо натягивали одеяла до самых подбородков, а оказавшись за его спиной, быстро поворачивались, устраивались поудобнее.

Марат подошел к раздвижной стеклянной стене и некоторое время смотрел на море, ожидая, когда можно будет обернуться. Несильно, словно нехотя, он толкнул обе створки в боковые пазы и замер в пустоте прямоугольника на фоне моря.

— Ну, о чем мы будем сегодня разговаривать? — мягко спросил он.

— Об отъезде, — сказала Люда, и в голосе ее прозвучали неподдельно печальные нотки.

— Марат Антонович, вы остаетесь еще на один срок? — спросила Оля. — Что вы без нас будете делать?

— Скучать, — ответил он искренне и, оглядев палату, задержался на лице Нади. Ему были хорошо видны ее глубокие темные глаза. Она смотрела на него, подложив по-детски ладошку под щеку, и молчала.

— Марат Антонович, — продолжали расспрашивать девочки, — а вам с нами хорошо было?

— Хорошо, — сказал он.

Все обрадованно зашумели, а Надя и на этот раз промолчала. Она видела Марта немного сбоку, а за его спиной видела море и две черные скалы между берегом и горизонтом. Море светилось. Оно было вставлено в раму раздвижной стены вместо стекла, и его мерцание распространялось узкой полосой на полу и на потолке.

— А что вы будете делать с тем материалом, что мы собрали для седьмого номера нашей газеты? — спросила Оля.

— Да, — пожалел вожатый, — нам бы два дня, и мы выпустили бы еще одну простыню, — так они в шутку называли свою длинную газету. — Не знаю, что сделаю с вашими материалами. Скорее всего увезу в Москву и оставлю себе на память.

Девочки не возражали, а Марат подумал, что надо будет обязательно вырезать из выпущенных номеров «Артековца» рисунки Нади и забрать с собой.

— Марат Антонович, а вам нравится Милана Григорьевна? — неожиданно спросила Оля.

Все жадно прислушались, что он ответит.

Вожатый засмеялся:

— Это мне напоминает пресс-конференцию. Можно подумать, что я вернулся с Луны, а вы представляете разные газеты и задаете мне вопросы. Ну, что ж, я готов. Но давайте договоримся, на сколько вопросов я отвечу. Ну, скажем, я а пять, и мы разойдемся. Уже поздно.

— Нет, на десять, — возразила Оля.

— Ну, хорошо, на десять.

— А про Милану Григорьевну не в счет. Мы его задали раньше, — напомнила Оля.

И опять все замерли.

— Милана Григорьевна мне нравится так же, как и вам, — ответил вожатый и серьезно добавил: — Я рад, что и второй поток мы будем с ней работать вместе.

Девчонкам не очень понравился его ответ. Наступила пауза, во время которой они придумывали свои десять вопросов.

— Марат Антонович, а вы когда-нибудь собирали марки? — сказала Ира Апрельмай.

— Нашла о чем спрашивать, — возмутилась Рита.

— Целый вопрос испортила.

— Она всегда вперед всех выскакивает.