Анне-Катрине Вестли - Аврора из корпуса «Ц» [повести]

— Скорее всего, сюда есть и другая дорога, — сказал папа. — Нам нужно было проехать дальше.

На крыльце стояла женщина.

— Мне показалось, я услышала голоса. Так это вы? — сказала она. — А где же ваша машина? Вы же говорили по телефону, что приедете на машине? Или вы с поезда и идёте от станции?

— Нет, — сказала мама. — Дорога показалась нам такой крутой, что мы оставили машину внизу.

— Ах, так вы говорите о летней дороге, — сказала женщина. — Зимой мы пользуемся другой. Входите!

В коридоре было так тепло, что у Авроры перехватило дыхание. Внутри стояла печка, в которой шумел и потрескивал огонь, освещавший полы вокруг.

— Вы, наверное, сначала подниметесь в свою комнату, — сказала женщина и пошла вверх по лестнице. — В ней чуть тесновато, мы, по вашему пожеланию, поставили в ней две детские кровати. Осенью комнатой не пользовались, но мы протопили её за день, так что вам будет тепло. Ах, какой хорошенький мальчик! — сказала она, взглянув на Сократа. — И такой спокойный! Я должна вам сказать, что в пансионате сейчас живут почтенные пожилые гости, а они, знаете, любят покой и тишину по утрам и во время сна после обеда.

— Понятно, — сказал папа и задумчиво посмотрел на Сократа.

Стены в их комнате были розовые, подоконники и рамы лазурные,

а шторы пошиты из материала в красную полоску.

— Вода у вас в кувшине на серванте, — сказала женщина — а через пятнадцать минут у нас обед. Но вы, наверное, сначала уложите маленького?

— Бесполезно, — сказала мама. — За много часов пути он хорошо выспался.

— Ну, понятно, — сказала хозяйка. — Когда подано на стол, мы звоним в колокольчик.

Сначала переодели Сократа, на нём всё было мокрое, что неудивительно, поскольку он просидел в машине целый день.

Через несколько минут, приведя себя в порядок, они сошли по лестнице вниз. Сократ сидел на руке у папы. Они прошли мимо энергично фыркающей печки.

— Уфф, — сказал папа. — Как же жарко!

— Уфф, — повторил Сократ.

Они вошли в гостиную с множеством стульев, обитых плюшем. В ней сидели три пожилые дамы и один седобородый мужчина. Последовали радушные приветствия, и Аврора без конца кланялась, но вот наконец с приветствиями было покончено и можно было садиться за стол.

— А у нас сейчас нет стульчика для Сократика, — прошептала Аврора.

— Я посажу его на колено, — сказал папа.

Сначала в комнату вошла женщина в чёрной юбке и белом переднике, она несла много глубоких тарелок с тёплым супом. Такая еда Сократу явно не предназначалась, и папа постарался съесть свой суп как можно скорее. Что далось ему нелегко. Сократ хватался за каждую ложку на её пути вверх от тарелки. Один раз ему удалось ухватить ложку, и суп брызнул прямо на лицо дамы, которая сидела напротив.

— Ой, извините! — сказал папа.

Мама поднялась и вытерла лицо дамы салфеткой.

— Он чувствует себя неловко на новом месте, — сказала мама.

Тогда засмеялась одна из других дам:

— Ах, это так напоминает мне моего собственного мальчика, — сказала она.

— У вас тоже есть маленький мальчик? — весело спросила Аврора. — Вы его уже уложили?

Дама рассмеялась ещё громче:

— Ему сейчас за пятьдесят, но для меня он всё ещё мальчик.

Та, которой обрызгали лицо супом, тоже попробовала улыбнуться:

— Да, они очень милы в этом возрасте, но только не за столом.

Потом появилась официантка с большим подносом, на котором лежали ветчина и баранина.

Сократу не годилось и это тоже. Аврора взглянула на маму, и мама поспешила пошептаться с официанткой. Младенец, по-видимому, чуть не одичал от голода, но тут ему принесли большой кусок хлеба с жёлтым сыром и чашку молока. Сократ накинулся на бутерброд и стал с бешеной скоростью ощипывать с него сыр. Он наконец-то начал есть, и все вздохнули с облегчением, хотя ел он конечно же слишком быстро и еда попала ему не в то горлышко. Сократ закашлялся, и крошки хлеба и сыра полетели во все стороны.

Тут поднялась мама.

— Я заберу его с собой наверх, я уже немного поела. Так что успокойся, Эдвард!

Она взяла ломоть хлеба и Сократа.

— Вот теперь ты можешь наконец поесть, бедный, — сказала та дама, которой обрызгали лицо супом. — Бедняга, ты не съел ни одного кусочка.

— Нет, я съел, — сказал папа и улыбнулся, — один.

Когда Аврора проснулась на следующее утро, папа и Сократ уже исчезли со своих коек, а мама лежала и всё ещё спала, ведь как раз этого ей и хотелось во время отпуска. Аврора не стала будить её и одевалась как можно тише. Больше всего ей не нравился царивший в комнате утренний холод. Но Аврора с ним справилась. Вполне можно было одеваться под одеялом, под толстым и тёплым одеялом. Под ним она сидела, как в маленькой комнатке. Хотя быстро одеться не получалось.