Вильмос Корн - Мавр и лондонские грачи

Покрепче зажав под мышкой трость, Мавр беззаботно сказал:

– Просто им завидно, что у меня целая корзина отборных грибков. Шампиньоны – где их сейчас купишь? Вы, должно быть, долго собирали?

Бекки кивнула и опять в тон ему весело ответила:

– А может, они удивляются, что у нашего толстого кабана ног нет и мы сами его тащим?

– Так оно и есть. А теперь скажи мне, как тебя зовут, и как звать твоих братьев и сестер, и чем вы занимаетесь. Я все хочу знать, уж такой я отроду любопытный.

Они свернули на Хай-стрит, где, по крайней мере, могли идти рядом, хотя и тут было очень людно.

Бекки принялась рассказывать. Ей это не часто случалось. Звать ее Бекки Клинг.

– Вообще-то мое имя Ребекка, но так меня никто не называет.

– Гм, так обычно и бывает с именами, – подтвердил Мавр. – Дали тебе имя в детстве, а добрые друзья скоро находят тебе куда более подходящее, а иногда и смешное, и оно так за тобой и остается. Меня все зовут Мавр. Друзья, разумеется. Ну, и жена с дочурками, Женни и Лаурой, да еще маленький Муш. Его настоящее имя Эдгар. Им всем нравится называть меня Мавром. А ведь я никакой не мавр, во всяком случае не настоящий, из Мавритании. – И, подняв густую бровь, он лукаво подмигнул Бекки. Глаза его смеялись.

– Но борода у вас, как у взаправдашнего мавра, – смело сказала Бекки.

– Что правда, то правда. Борода у меня черная, как у мавра. Если хочешь, можешь спокойно меня так называть.

– Хорошо, мистер Мавр, – весело сказала Бекки.

– А как звать твоего брата? Наверно, он уже стоит перед своей мюль-машиной и присучивает оборванные нитки.

– Джо. Но ведь в омнибусе вы его называли по имени, мистер… мистер Мавр. Откуда вы узнали?

– От тебя самой. Вот мы и провели кондуктора. Значит, Джо Клинг, – раздельно произнес он, видимо желая запомнить это имя. – Будем надеяться, что с него не взяли слишком большого штрафа. – Он видел перед собой измученное лицо мальчика. – А ты любишь брата?

Все-то он знает, подумала Бекки, глубоко вздохнула, но ничего не ответила, а только искоса робко поглядела на незнакомца. Он так таинственно появился и заставил кондуктора их посадить. И в Грачевник не боится идти с ней. А голос у него какой хороший, добрый! Только некоторые слова произносит не по-здешнему, это она уже давно заметила. И иногда запинается, будто подыскивает слова. Совсем как мама, которая часто добавляет: «Ну, как это у вас называется? У нас в Ирландии говорят так…»

– Ты же хотела мне многое рассказать? Правда, теперь я уже знаю, что есть такая семья Клинг – Бекки, Джо и старший брат Робин. А еще кто? Кто у вас хозяйство ведет, ты или мама?

– Пóлли приходится. Ей семь лет. Наша мама работает на фабрике…

Теперь Бекки говорила без умолку. Рассказала и о спичечной фабрике, на которой она работала два года назад, и о том, как она захворала. Сначала не могла поднять рук, а потом и головы. Целый год пролежала, почти не двигаясь. А плечо так и осталось кривым. На фабрику ее больше не взяли. Бекки стала служанкой и посыльной у лавочника Квадла. Скоро Мавр узнал даже больше, чем Бекки собиралась рассказать.

– Ты работаешь у этого… у Квадла, только за харчи, хозяева тебе ничего не платят?

Бекки молча кивнула. В ее горькой доле это было самым для нее тяжелым.

– Сперва они собирались мне что-то платить, но потом… когда мы не могли внести за квартиру… Папа очень хотел аккуратно вносить, но… то есть…

Бекки запиналась, путалась, и Мавр заметил, что она что-то от него скрывает. Он не стал настаивать, только сказал:

– Понимаю. Квадл – управляющий домом, где вы живете? Но ведь эти дома в Грачевнике скоро снесут.

– Да, на будущий год до нас доберутся, – задумчиво сказала Бекки. – Но мы еще ничего живем. У нас комната и кухня, а сейчас всего семь человек. Я ведь сплю не дома, да и наш… – Она замотала головой и сжала губы. – Многим приходится и готовить и спать в одной клетушке. Тете Элис, например. А их восемь душ.

Бекки скоро заметила, что ей незачем что-либо утаивать от Мавра. Он не ахал и не охал, внимательно слушал, спрашивал, только когда это было необходимо, иногда объяснял и хмурил лоб, услышав что-нибудь особенно возмутительное.

– Ремнем? – гневно спросил он, когда она стала ему рассказывать о пьянице Квадле.

Бекки кивнула.

– Он всех колотит, и жену, если попадется под руку. Даже Каро. А это такой смирный и умный пес! Видели бы вы, как он возит тележку на рынок! Одну только бабушку Квадл не трогает.

– И бабушка рассказывает тебе всякие истории? И сказки? Это мне нравится.