Анвер Бикчентаев: Семь атаманов и один судья

— Обещаний вы тут много понадавали, — как-то загадочно промолвил Азамат. — Может, скажете, кто же вы такие и по какому поводу к нам явились?

— Мои спутники будут вашими вожатыми, — объяснила Нафиса-апай.

— По-моему, — сказала Тамара, — вы с самого начала неправильно явились. Сперва надо было написать афишу на Азаматовом заборе, а потом являться. Все предыдущие вожатые поступали именно так.

— Никто больше на вашем заборе не станет писать, — как-то загадочно сказал парень в синей майке. — Тот, кто это делал…

Секретарь райкома знаком заставила его замолчать.

— Нам, пожалуй, не надо никаких других вожатых, у нас есть свой — Седой, — произнес Азамат и поднялся, словно напоминая, что, дескать, нам не о чем даже говорить.

У красивой женщины неожиданно дрогнул голос:

— Седой в очень тяжелом состоянии лежит в больнице и…

— Как же мы? Почему нам не сказали? — отчаянно взвизгнула Земфира. — Я не верю, не верю, не верю! — и кинулась бежать, кулаками размазывая по лицу слезы.

Сама не зная почему, она оказалась на своем острове, который был необитаем. Может быть, без свидетелей хотела выплакать свое горе?

Но не успела она опуститься на сырой песок возле самой воды, как услышала, что еще кто-то сел рядом. Потом еще и еще… Наверное, всем захотелось выплакать свое горе на острове.

Азамат смотрел на облако, тихо плывущее по чистому небу — может быть, для того, чтобы не глядеть на заплаканные глаза друзей?

Вдруг ребята услышали шаги тех троих, что пришли на Последнюю улицу вместо Седого. Они тихо-тихо опустились на сырой песок и тоже стали смотреть, как волна идет за волной и как по небу плывут облака.

Может быть, именно в это мгновение мальчишки и девчонки незаметно для себя повзрослели? А может, раньше…