Анвер Бикчентаев - Семь атаманов и один судья

Внезапно по железнодорожному мосту прогрохотал пассажирский поезд, наверное, южноуральский экспресс. Ночью было не видно: красный или белый?

Белые поезда — новинка!

— Хотите, поведу вас в сторону мусульманского кладбища, на самую верхотуру? — произнес дядя Капитан. — Если, конечно, поджилки в порядке.

— Чего нам бояться? — ответил за всех Самат. — Мы тутошние, к кладбищу привычные.

Тропинка петляла по склону, то, пробегая мимо ветхих заборов, то, нависая над крышами домов, прикорнувших на склоне. Дядя Капитан вел свою группу гуськом, без ошибки угадывая дорожку. «Когда он сумел запомнить нашу тропку, которая ведет прямо в школу?» — думал Азамат, с трудом поспевая за старшими.

Возле школы — это на самой горе — передохнули. Рядом с ней — студия телевидения. Красные огоньки, словно драгоценные камни, убегали по высоченной башне куда-то ввысь. Почти до неба. Это чтобы самолеты не трахнулись.

А еще выше, дальше, за студией, на самой вершине, во тьме лежало мусульманское кладбище.

Дядя Капитан стоял в задумчивой позе, наверное собираясь с мыслями. Все ждали, что он скажет.

— Задумал я напоследок военную игру, так сказать, почти приближенную к условиям героической фронтовой жизни, — проговорил он. — Хочу проверить вашу отвагу. Условия тут подходящие: ночь, кладбище и так далее. Если кто трусит, пусть сразу топает домой.

Никто не повернул вспять, Азамат тоже остался, хотя он чувствовал себя в это мгновение не особенно отважным.

— Ладно, по рукам, — сказал Капитан, очень довольный. — Тебя, Азамат, оставлю тут, на улице. Пост Самата будет возле кладбища, а Синяк пройдет на самое кладбище. Я сам через часик сниму вас, как это положено карначу. Моя задача проверить: не струсил ли кто?

Все промолчали.

— К тебе, Азамат, особая просьба: если кто появится поблизости или чуть увидишь приближающуюся машину, так сразу подавай сигнал. Одним словом, свистни. Я тут же прибегу, чтобы тебя кто-нибудь ненароком не напугал или не обидел.

— Ладно, свистну.

— А ты повтори приказ. На фронте положено повторять любую команду, чтобы не вышло путаницы.

Мальчишка повторил приказание: стоять и глядеть, а в случае чего — свистнуть.

Вслед за дядей Капитаном мальчишки протрусили мимо. Азамат остался один на один с затаившейся темнотой. Страх подполз незаметно, как змея. Стали мерещиться всякие опасности. «И что меня потянуло пойти с ними? — заметался Азамат. — Что-то мне не нравится подобная игра».

С каждым мигом становилось все тревожнее.

— Чепуху городишь, мальчишка! — это он сам себе сказал.

Однако страх оказался сильнее. Он-то и повел Азамата вслед за другими. Он больше не мог оставаться один.

Хоть он и не напичкан был предрассудками, но все же кто не боится кладбища, да еще ночью? Сейчас самое главное не разминуться со своими, если же и наскочит на них, то незаметно. А у самого вот-вот хлынут слезы. Попробуй-ка в такую ночь рядом с кладбищем шагать неизвестно куда!

Внезапно он услышал какой-то шумок. От страха чуть не помер.

Собрав весь запас спокойствия, он начал осторожно продвигаться дальше. Сердце работало на четвертой скорости, словно, казалось, вот-вот выскочит и покатится. Вот до чего он перетрусил!

Сперва Азамат увидел на фоне ночного неба силуэт человека, сидящего на заборе телестудии, и оттого чуть не обомлел от испуга. Если бы, конечно, не услышал голоса дяди Капитана: «Давай действуй!» — то определенно дал бы деру.

«Свои! — обрадовался он. — Чего они, интересно, на забор полезли?»

И вдруг тень перемахнула через высоченную стену.

И все же Азамат много бы дал, чтобы узнать, почему солгал фронтовой друг. Ведь он обещался продвигаться до самого кладбища, а застрял тут же, совсем рядом, возле ограды телестудии.

Уязвленный тем, что дядя Капитан что-то от него утаил, Азамат обиделся и принял смелое решение: махнуть домой! Там, у себя, когда они вернутся, он спросит: чего, мол, обманули?

Однако ушел не сразу. Сперва даже хотел свистнуть, как уговорились при тревоге, но передумал.

Весною вовсю ревут речные суда, особенно ночью. Оттого еще тревожнее становится на душе Азамата. Куда же запропастился Самат?

В изнурительной тревоге проходит час за часом.

За стеной все чаще гудят пароходы. Другой бы растерялся, не понимая, зачем, дескать, ошалело переговариваются корабли.

Азамат понимает тайный язык реки. И не только он. Все мальчишки, живущие на берегу, уже стали академиками по части всякой сигнализации. Они за десять километров чуют, какой пароход идет. Лишь по одному гудку!