Рудольф Сирге - Маленький, да удаленький

И вообще, мальчишки. Они занимались сейчас непонятным и неинтересным для Фомки делом. Раскручивали часть лески с катушки, брали из банки червя, подвешивали его на висящий на конце лески крючок и с плеском бросали в воду. Червяк вместе с крючком исчезал в глубине, а перышко с красным концом оставалось покачиваться на воде. Держа удилища в руках, ребята стояли в тени куста и водили удочкой, то приподнимая поплавки, то отпуская их по течению в круговорот омута, то подтягивая ближе к берегу. При этом они изредка возбужденно переговаривались вполголоса.

— Клюет!

— Тянет! Отпустила!

Вдруг леска у Хенна натянулась — фьють! — просвистела над головой, и под ногами у Фомки затрепыхалась серебристо-беловатая рыбешка.

— Плотвичка!

— Червя снимает, а не попадается, — пожаловался Калью. Фомка подскочил к барахтающейся рыбке и понюхал ее. Странно! У нее совсем не было того запаха, какой бывает у жареной рыбы. Фомка разочарованно отошел в сторону. Хенн спрятал рыбу в мешок и деловито сказал:

— Если ничего другого нет, то и плотвичка за рыбу сойдет…

Новый червяк был насажен на крючок, и вновь удочка, описав изящную дугу, застыла далеко над водой. Так это занятие продолжалось довольно долго. Время от времени кто-то из мальчиков сердился, что «съели» червя, иногда на берег выбрасывали то плотвичку, то маленького окунька. У ребят было столько хлопот с удочками и рыбешками, что Фомку они попросту не замечали.

Лежа на крутом обрыве, он видел, что внизу, у песчаной отмели, в неглубокой воде мелькают крохотные мальки, расхватывая упавшие туда кусочки червей. Фомок был существом любопытным, и ему хотелось поближе рассмотреть проворных мальков, стремительно передвигающихся в прибрежной воде. Он стал медленно спускаться вниз по травянистым выступам. В это самое время Хенн, до сего времени сидевший не шелохнувшись, следя за своим покачивающимся на воде поплавком, вдруг ударил удилищем по водной глади. Удилище согнулось, и леска, рассекая воду, потянулась вверх, против течения.

— Есть, есть! — возбужденно закричал юный рыбак.

Калью быстренько вытащил свою удочку на берег.

— Здоровая! Покачай! Дай-ка ей чуть-чуть дохнуть! — наставлял Калью — так, он слышал, говорили взрослые рыбаки, поучавшие друг друга.

— Не поддается! На дно просится! — посетовал Хенн.

Он двумя руками держал удилище, придерживая пальцем леску, постепенно отпуская ее, иначе здоровенная рыбина грозилась порвать тонкую, натянувшуюся до предела леску.

— В кувшинки не пускай!

Вода заходила буруном: что-то мелькало и плескалось у самой поверхности воды. Упершись ногами в землю, с раскрасневшимся лицом, Хенн изо всех сил удерживал удилище. Но тут Калью и Фомка увидели, как почти поднятая над водой огромная рыба метнулась и потянула леску в заросли водяных лилий, стараясь укрыться там и освободиться от крючка.

— Окунь! — закричал Хенн, словно звал на помощь.

— Тяни к берегу! А я спущусь навстречу!

Калью думал, что сможет ухватить окуня руками, если Хенн подведет его к отмели. Он кубарем покатился с откоса вниз — и земля, и трава сыпались перед ним в воду.

Фомка в это время был уже на полпути вниз. По голосам и движениям мальчиков он мигом догадался, что произошло нечто интересное. Он тут же забыл про мальков и, скользя, стал карабкаться наверх, чтобы успеть на помощь ребятам. Но глинистый берег был слишком крутой, а внизу, у самой воды, и вовсе размытый. Калью, придерживаясь за кочки и кустики, катился вниз. А пес, не находя на глине никакой опоры, сорвался и через мгновение — шлеп! — вверх тормашками свалился в воду. За это время Хенн сумел подвести окуня к подножию обрыва. Воды здесь было чуть выше колена. Калью опустился на песок и стал руками подгонять окуня к берегу, чтобы вытащить его из воды. Окунь отчаянно бился, разбрызгивая воду. Тут же барахтался Фомка. Как все случилось — никто толком и не разобрался: окунь вдруг вырвался у Калью из рук, а Фомка поплыл не к берегу, а на открытое место.

Оба мальчика растерянно смотрели на речку.

— Что там? — наконец нетерпеливо крикнул сверху Хенн.

— Пес! Фомка, черт бы его побрал! — послышалось снизу.

Хенн тут же почувствовал, что кто-то сильнее, чем окунь, так натянул леску, что удилище согнулось.

Хенн рассвирепел — его первая, поистине великолепная рыба! Но вместе с тем он едва удерживался от смеха — на удочке у него оказались разом и рыба, и собака! Но ему не пришлось долго раздумывать.