Рудольф Сирге - Маленький, да удаленький

Плохи были дела. Фомка заливался лаем на берегу. Он-то, разумеется, воды не боялся, но тут испугался бурного течения и журчания воды возле камней. Он понимал, что другу Хенну надо помочь, но как ты поможешь, если сам трусишь!

Он отбегал, разгонялся, рычал и прыгал. Потом, разбежавшись, с шумом ринулся в воду. Какой же ты товарищ, если не рискуешь помочь другу? Он тут же показался на поверхности и, покачиваясь на волнах, поплыл. Хенн подумал, что Фомок-Дружок спешит к нему и протянул уже было руку, чтобы помочь ему взобраться на камень. Но с удивлением заметил, что Фомка, ловко перебирая лапами, направляется прямо к омуту, где кружилось решето.

— Утонешь, Фомка! — крикнул Хенн, предостерегая. Но Фомка уверенно плыл дальше. Нос его торчал над водой, как маленькая черная пробка, одно ухо стояло торчком, другое плескалось по воде — Фомка приближался к решету. Вскоре он был совсем рядом и попробовал взять решето зубами. Однако ему было трудно ухватиться за круглый край, и он нахлебался воды. Отфыркиваясь, он выплюнул воду и проплыл вокруг решета. И сделано это было не из желания удержаться на воде, а, как оказалось, совершенно преднамеренно. Он искал место, где легче всего было бы схватиться зубами. Но решето было одинаково круглое со всех сторон и никак не давалось ему.

— Тащи, тащи! — осмелел Хенн, стоявший на камне. Фомка дважды проплыл вокруг решета и как-то совсем случайно опрокинул его набок. И смотри ты! Решето, покачиваясь, угодило на течение и, подталкиваемое волнами, заскользило к камню, где его поджидал Хенн. Спустя мгновение, оно уже было в руках у мальчика и тут же раздался победный вопль.

— Достали! Достали! — повизгивал в ответ Фомка, плывя к берегу.

— Ты замечательный пес, Фомок-Дружок! — воскликнул Хенн. — Очень даже замечательный.

Фомка лишь отряхнулся — так, что разлетевшиеся от него водяные брызги промочили лежавшие рядом штаны Хенна.

Погода была солнечная и теплая. Быстро подсохли и намокшие штаны, и Фомкина шерстка. Да и решето было уже сухим. И когда они наконец добрались до дяди, оба почти забыли про свое приключение у моста. Только Хенн снова с еще большей, чем раньше, в хорошие добрые времена, любовью и одобрением поглядывал на Фомку. Славный друг и помощник все-таки! Его очень радовал Фомка.

Но не было у них времени раздумывать о делах минувших. Потому что сразу же у ворот начались новые приключения. У дяди была молодая пестрая собака, которая жила в будке под лестницей у коровника. Собака эта умела делать все: облаивать чужих, ходить на птицу и гонять зайцев. Как говорил дядя — собака-универсал. На самом деле это была нечистопородная собака, упрямая, зачастую она отступала перед зайцем, зато нападала на птичьи гнезда… А поскольку дядя вел спокойную стариковскую жизнь и был не бог весть каким охотником, то, как он сам говорил, универсальная собака его устраивала. Это огромное универсальное существо непонятной окраски по характеру своему было отнюдь не злым. Но как только на глаза ему попалась вертящаяся у ворот маленькая чужая собачонка, оно с боевым лаем устремилось в ее сторону.

В первое мгновение сердце у Фомки дрогнуло. Он был готов спрятаться у Хенна между ног: нападавшая собака была раза в три больше него. Но тут в Фомке проснулась прирожденная злость и присущая таксе напористость. Он широко расставил лапы, принял уверенную стойку и вздыбил шерсть на загривке. Вытянув вперед голову, он показал неприятелю свои крепкие клыки и сердито зарычал…

— Ты что тут делаешь? — требовательно пролаяла универсальная собака.

— А тебе-то что? — проворчал в ответ Фомка.

Серьезный Фомкин вид рассмешил большую собаку. Она потянула носом воздух, выставила вперед лапы, опустила морду и попыталась обнюхать Фомку.

Подобное обхождение обидело Фомка-Дружка. Какая-то разношерстная лежебока осмелилась его обнюхать! Он неожиданно подпрыгнул и вцепился клыками в ее длинное ухо.

— Ай, ай-ай! — жалобно заверещала универсальная собака. Но Фомка был в ударе. Он встал на дыбы, опершись на большую собаку, и продолжал щелкать зубами, хватая за ухо, за нос, за шею. Противник, еще не успев вступить в бой, был повержен.

— Фомка, сумасшедший! — закричал Хенн.

— Пинка! Слышишь! — крикнул из избы дядя.

Но никто из них не послушался. От боли медлительную Пинку разобрала злость, она в свою очередь ухватилась зубами за Фомкин загривок и стала так трепать его, что у того земля ушла из-под ног. Однако Фомка был проворный малый. Как только собака замешкалась, он оказался у нее под брюхом и вел наступление оттуда. Они схватились и с хрипом покатились по двору, как настоящие волкодавы. Хенн едва успел отскочить в сторону.