Юрий Ермолаев: Можете нас поздравить!

Мы с Павликом молча хлопали глазами. Сами не знали, куда она вдруг исчезла. Лида возмутилась невероятно. В своём гневе она даже не заметила, что мы тоже ужасно удивлены.

— Я вам не первоклассница! — закричала Лида. — Я не позволю смеяться над собой! Я член совета дружины и старше вас! Вы ещё ответите за это! — И она выскочила из класса, так сильно хлопнув дверью, что висевший над ней портрет Пушкина даже вздрогнул.

— Это Принц взял материю, — помолчав, сказал Павлик, — больше некому. Ещё хорошо, если Федька только спрятал материю, а не унёс. Где мы тогда её возьмём?

Я совсем приуныл. Сел за парту и уставился на чернильное пятно, которое посадил ещё во второй четверти. Ничего не хотелось делать. Ну и коварный этот Принц!

В класс вошла нянечка тётя Дуся.

— Что вы дверь-то не жалеете? — заворчала она. — Хлопаете, чисто неучёные.

Тётя Дуся принялась оглядывать стену: не отлетела ли от неё штукатурка. Теперь тётя Дуся не убирала наш класс, как раньше, а только осматривала, хорошо ли прибрали его дежурные, и потом в тетради дежурств ставила за уборку отметку. Такой журнал мы завели в начале учебного года, когда стали соревноваться на лучший пионерский отряд.

— Тётя Дуся, вы у нас в классе не были ещё? — с надеждой спросил я.

— Как — не была, — ответила нянечка, — а кто ж тогда материю прибрал? Оставили и убежали. Непорядок это!

— Где она?

— Куда вы её убрали? — обрадовались мы с Павликом.

Тётя Дуся достала материю из шкафа с наглядными пособиями. Я взял её и, вздохнув, сказал Павлику:

— Мне что-то расхотелось писать лозунг.

— И мне расхотелось, — поддержал меня Павлик.

В пионерской комнате Лиды не было. Мы не стали её ждать. Положили материю на старое место, откуда взяли, и пошли домой.

Доро́гой Павлик сказал:

— Всё-таки хорошо, что Принц не взял материю, а то бы мы её так быстро не нашли. — И совсем неожиданно он принялся насвистывать: «Ни мороз мне не страшен, ни жара».

«Странно всё-таки Павлик рассуждает, — решил я. — Хорошо не то, что мы быстро нашли материю, а то, что Федька даже не собирался её брать. Это в самом деле замечательно! Кто знает, может, с новым вожатым мы сумеем отредактировать его, — размечтался я и подумал: — Интересно, какой он, наш новый вожатый?»

За ночь потеплело и выпало столько снегу, что мы с Павликом по дороге в школу чуть в сугробах не увязли. Из одного большого сугроба Павлик еле выкарабкался. Уж он отряхивался, отряхивался — мы едва на урок успели. В школе у нас отменили два последних урока. Все вышли в сад наводить порядок. Нашему четвёртому «А» велели утеплить снегом молодые яблоньки. Засыпать их стволы до самых веток. Ожидались большие морозы. Председатель Генька, я и Борька-Кочевник побежали за лопатами. Завхоз куда-то уехал, и вместо него выдавал лопаты девятиклассник Олег Новиков. Мы приуныли: Новиков ужасный жадина.

— Завхоз знал, кого вместо себя поставить, — ловко подметил Борька-Кочевник.

Ну и лопаты выдал нам Олег! Точно им двести лет было. Ручки еле держались, а прибитые к ним куски фанеры все обломались и торчали, точно зубья у вил. Корзин Новиков нам тоже не дал. Вместо них выкинул большой лист фанеры. Но фанере мы обрадовались. Ею очень весело сгребать снег. А вот лопаты попросили обменять. В ответ Олег только прорычал:

— Отойди, мелюзга! Всё равно ничего не наработаете!

Пришлось взять эти. Командировочный Витька выбрал из всех лопат самую лучшую и сразу убежал в конец школьного сада к деревцам, которые наш класс сажал осенью. Витьке нравилось трудиться. Он и на уроках труда забирал всегда свой материал и пристраивался где-нибудь в уголке мастерской один. Не любит, когда ему мешают. Листом фанеры завладел Принц-Федька с дружками. Сначала Антон с Гришкой катали на фанере своего повелителя, а потом бросили фанеру и стали о чём-то шептаться. Я насторожился. Неужели опять что-нибудь затевают? И что за человек этот Батов? Дня спокойно прожить не может. Жаль, я не Геркулес. Треснул бы его как следует, сразу бы одумался. Но переживал я зря. Никакого безобразия на этот раз Федька не устроил. Он просто удрал. Пошёл вдоль забора до калитки с таким видом, точно что-то искал на снегу, а потом как метнётся в сторону — и был таков. За ним сбежали и его дружки.

А работы было ещё непочатый край. Я хотел побежать за Федькой и вернуть его, но тут меня остановил высокий, худой старшеклассник в шапке-ушанке с торчащими вверх наушниками и в очках. Он спросил: