Мария Митрофанова - Мышка-норушка

Даша тоже улыбнулась ему:

– Славка-Славка! Ты просто прелесть, хоть и шут гороховый!

Мальчик подхватил ее реплику:

– Да-с, мы, прелесссть, мы проссто прелесссть! Без нашей прелесссти, просссто никуда-ссс!

Девочка уже смеялась вовсю:

– Иди уж, Горлум несчастный!

– Ну вот-сс, нассс уже и гонят-сс! Пойдем, моя прелесссть!

Потом Рыжов вдруг резко стал серьезным:

– Даша, правда, все будет хорошо. Ты мне веришь?

– Конечно, верю. Только все равно волнуюсь.

– А вот это вы бросьте, вы мне это прекратите! – Славка опять паясничал.

Так он и проводил Дашу до самого дома, попеременно изображая различных литературных героев. Таким образом, у Даши просто не осталось времени, чтобы в одиночестве снова разволноваться. Она бегом пообедала, приняла душ, высушила волосы феном и едва успела надеть платье, как в дверь позвонила Светка.

Дверь открыл Дмитрий Викторович и снова, как в первый Светкин визит, стал обращаться к ней на «вы». Девочка великолепно выглядела в облегающем длинном платье цвета зеленого яблока и туфлях на тон темнее. Поверх платья на ней был длинный плащ табачного цвета. Этот наряд очень шел к Светланиным зеленым глазам, которые сегодня сияли ярче обычного.

Сказать по правде, Белова тоже изрядно волновалась, но старалась не подавать вида, чтобы не нервировать лишний раз Дашу.

– О, Светлана, проходите, Даша сейчас выйдет.

– Дмитрий Викторович, вы опять обращаетесь ко мне на «вы»? – засмеялась Светка.

– Что поделаешь, Света, если сегодня ты выглядишь совсем взрослой! – попытался исправиться Дашин отец.

– То ли еще будет, когда вы увидите нас с Дашей после посещения салона!

Через несколько минут все уже сидели в машине, и Дмитрий Викторович вписывался в нужные повороты, слушая Светкины указания. Вот и «Амальтея».

Белова уверенно прошла внутрь, Даша с папой – следом за ней. Светка подошла к молодой элегантной женщине в униформе:

– Инна Леонидовна, здравствуйте!

– Светлана! Какая ты уже взрослая! Ну, проходи, проходи! А где твоя подруга?

– Вот она, познакомьтесь.

Когда ритуал знакомства был окончен, девочки заняли кресла, и началось последнее превращение. Через два часа Дмитрий Викторович повез преображенных девочек в школу. Даша сидела на заднем сидении машины с абсолютно прямой спиной, словно боялась расплескать себя. После того, как девочка увидела, что могут сделать с ней руки мастера, она несколько секунд даже не дышала. Работа Инны Леонидовны была практически не видна: никаких начесов, крутых локонов, взбитых челок, – волосы девочек продолжали все так же струиться по плечам. Но теперь каждая прядь заняла свое место, призванное подчеркнуть индивидуальность лица.

Тем и отличается работа мастера своего дела от работы ремесленника. Мастер лишь огранивает природное совершенство, не вторгаясь в него и ничего не меняя.

Перед зданием лицея толпились машины, из которых словно бабочки выпархивали нарядные девочки. Даша снова почувствовала робость, но Светка крепко сжала ее ладонь и потянула за собой. В здании их уже дожидались остальные члены великолепной шестерки. Даша произвела на одноклассников непередаваемое впечатление. Некоторое время никто просто ничего не мог сказать. Первым опомнился Рыжов:

– Богиня! Позвольте вам служить!

Даша робко улыбнулась:

– Славик, ну что ты, в самом деле!

– Даша, это я так пытаюсь скрыть свое удивление. Ты на остальных взгляни!

Макс успел выйти из ступора и тихонько пропел:

– Нет, нельзя быть на свете красивой такой!

Ира и Вера, забыв о правилах этикета, заговорили одновременно:

– Даша! Ты просто чудо! Не смей теперь говорить, что боишься! Если так выглядишь, то надо срочно разучиться стесняться!

И только Дима Проскурин молча смотрел на Дашу. Он понял, что эта девочка, та единственная, в чьем присутствии у него всегда будет сладко замирать сердце. Первый красавец класса был покорен Дашей-мышкой.

Семиклассники, как дебютанты балы, должны были по традиции выступать первыми. Программу открывали Светка и Макс, которые исполнили вальс под песню Розенбаума «Осенний вальс-бостон». Даша во все глаза смотрела на ребят. Как же красиво и уверенно они двигаются! Изящная Белова и галантный Макс очень хорошо смотрелись вместе.

А Дима продолжал видеть только Дашу.

Следующими были Рыжов и Проскурин, исполнявшие под гитару два романса. И опять Дима пел только для Даши. Его голос обрел какую-то взрослую проникновенность и чувственность. Особенно мальчикам удался последний романс «Мохнатый шмель...» Славка, конечно, не удержался и под аплодисменты зрителей впал в цыганщину, сорвав еще более бурные восторги.