Яков Тайц - Родник

Учительница истории сверкнула очками:

— Я сама хотела бы узнать, что это значит. Я думала, вы мне поможете узнать. Ведь это ваши удальцы писали. — Она подхватила портфель: — Нам надо с вами, Кируша, выяснить, что это за таинственные буквы. Так это оставить нельзя! Может, вы по почерку угадаете?

— Да где же по почерку! — сказала Кира Петровна. — Ведь это же печатными буквами.

— Ну да, ну да… они народ хитрый. — Тамара Степановна тянула крышку портфеля, стараясь запереть его на все замки. — Ничего, вы не очень-то расстраивайтесь. Я вам эту бумажку оставлю, а вы там со своими молодцами попробуйте всё-таки выяснить, кто её написал.

Она наконец застегнула свой портфель и двинулась к выходу.

— Погодите, Тамара Степановна! — взмолилась Кира Петровна, растерянно вертя в руках бумажку. — Скажите мне хоть, у кого вы её взяли?

Тамара Степановна остановилась в дверях учительской и стала платком протирать очки:

— У этого… как его, с краю сидит… ну, беленький такой…

— А, Горшков, что ли?

— Вот-вот, он самый… У него. А он ещё отрекается: «Я ничего не знаю, мне кинули, и я хотел кинуть». Вот и всё. Большего я от них ничего не добилась… Да, Кируша, трудный вам достался класс. Не позавидуешь вам… Ну, я пошла: звонок!

Она вышла. Кире Петровне стало обидно за свой пятый «Б». Раньше, когда его ругали, она не принимала это близко к сердцу, а сейчас стало очень обидно.

За стеной звонок звал и ребят и учителей на последний, шестой урок. Кира Петровна спрятала бумажку в карман жакета, сняла со шкафа тяжёлый глобус и пошла к себе, в свой пятый «Б».

Кира Петровна преподавала географию в нескольких классах, и в каждом классе дело шло по-разному. В седьмой «Б» она заходила с удовольствием. Ребята хорошо слушали, а потом закидывали её вопросами: есть ли жизнь на Марсе, и кто живёт в Тибете, и отчего течёт Гольфстрим, и можно ли предсказывать землетрясения…

Случалось, ребята даже ставили молодую учительницу в тупик. Но она не огорчалась. Ей нравилось, что они такие любознательные.

С некоторой опаской открывала она дверь шестого «А». Там было два-три любителя пошалить, и приходилось всё время быть настороже, чтобы не дать им потачки.

Зато дверь пятого «Б» Кира Петровна распахивала как хозяйка. Это был её класс. Здесь её всё интересовало: и чистые ли у всех воротнички, и кто опоздал, и кто заболел, и у кого какие отметки… Всё это надо было знать, для того чтобы легче было воспитывать шустрых пятиклассников.

Егор Николаевич частенько напоминал учителям:

«Помните, нет обучения без воспитания!»

Кира Петровна каждый день убеждалась в правоте этих слов. Сегодня, например, класс проходит «Движение Земли вокруг Солнца».

Казалось бы, при чём тут воспитание?

Но вот Кира Петровна стала рассказывать про земную ось, про полюсы — Северный и Южный. Как тут было не рассказать про папанинцев, про дрейф отважных седовцев, про мужественных полярников, про смелых китобоев, которые бьют китов в далёкой-далёкой Антарктике!

Ребята слушали её как заворожённые. Даже неугомонный Костя Кисляков, подперев подбородок обоими кулаками, с раскрытым ртом слушал учительницу. А об остальных и говорить нечего. По заблестевшим глазам ребят было видно, что им тоже хочется быть смелыми, отважными и совершать всякие подвиги.

«Вот тебе и движение Земли вокруг Солнца! — думала Кира Петровна. — Да ведь это же и есть воспитание!»

Звонок прозвучал неожиданно. Никому не хотелось подниматься. Толя Яхонтов вздохнул:

— Вот, как нарочно, на самом интересном месте!

— Ещё расскажите про полюс, ещё… — попросил Лёня Горшков.

— Нет, ребята, сейчас у нас пойдёт речь о другом.

Как только затрещал звонок, Кира Петровна вспомнила про клочок «арифметической» бумаги, который лежал у неё в кармане.

Кругом уже стучали крышки парт, ребята поднимались, собирали книги…

— Тише, мальчики, садитесь! Кисляков, сядь!

Ребята, побросав сумки поверх парт, сели на свои места. Кира Петровна, упираясь концами тонких пальцев в стол, сказала:

— Сейчас мы с вами проведём экстренный классный час… Кисляков, сядь, я сказала.

Кира Петровна достала из кармана бумажку, развернула и показала всему классу:

— Вот, ребята, объясните мне, что это значит?

— А что там? — спросил сидевший за первой партой близорукий Юра Белкин.

— А ты не знаешь?

— Нет…

— И я не знаю! И я! — раздались голоса.