Яков Тайц - Родник

Она миновала мост, подошла к маленькому домику, поднялась на утлое крылечко и позвонила.

За дверью, обитой чёрной клеёнкой, раздался тоненький голосок:

— Кто там?

— Киселёва здесь живёт?

Кто-то, громко сопя, долго возился с замком. Наконец дверь открылась, и маленькая девочка подняла свой маленький круглый носик:

— Вы к бабушке?

— Я к Елене Ивановне.

— Ну да, значит к бабушке.

— А она дома сейчас?

— Ну да, она дома. Она теперь всегда дома, потому что у неё ножки болят.

— А как тебя зовут, девочка?

— Асенька.

— Поди, Асенька, спроси, можно к ней?

Ася скрылась в тёмных сенях, а через минуту вприпрыжку вернулась:

— Бабушка сказала — можно. Пойдёмте… Ой, куда вы, не туда! — засмеялась она.

Асенька привела Киру Петровну в небольшую комнату, которая была вся заставлена цветами. Цветы — в горшках, в вазочках, в банках — были везде: на подоконниках, на столе, на этажерке. Комната была похожа на оранжерею. И не сразу можно было увидеть в углу низенькую широкую тахту. На ней, одетая, полулежала Елена Ивановна. Ноги её были покрыты тёмнокрасным полосатым одеялом.

— Ах, вот кто ко мне пожаловал… — нараспев сказала она. — Асенька говорит: красивая тётя. Ну садись, красивая тётя, рассказывай.

Кира Петровна опустилась в старинное мягкое кресло и сразу словно утонула в нём:

— Извините, что потревожила вас…

— Глупости… Спасибо, что зашла проведать…

Елена Ивановна приподнялась, сунула за спину подушку и села, оправляя широкие рукава домашней байковой кофты:

— Ну, как там мой пятый «Б» поживает?

Ещё недавно Кира Петровна не могла понять, как это педагоги способны без конца говорить об одном и том же. Где ни встретятся — в учительской ли, на педсовете ли, в гостях ли, — везде они сразу с увлечением говорят о своих учениках: кто как учится, кто как себя ведёт…

Но сейчас Кира Петровна сама с таким же увлечением стала рассказывать про пятый «Б», про кинжал, про Ванькова…

Елена Ивановна внимательно слушала, покачивая седой головой, и спрашивала:

— А как там Митенька? А рыженький Кисляков? А Лёня «лопушок»?

Потом она спросила:

— А как там решили насчёт классного руководства? Неужели назначат Абросима Кузьмича? Милый он человек, да ведь ребята его, пожалуй, и слушать не станут.

— Нет, — тихо сказала Кира Петровна. — Дело в том, что Егор Николаевич назначил… меня…

— Тебя?.. — Елена Ивановна обернулась, но сразу же спохватилась. — А впрочем, что же это я… И правильно, Кира, и берись. Класс, по существу, неплохой.

— Побаиваюсь я отчего-то, — сказала Кира Петровна. — Не знаю, с чего начать, как мне к ним подступиться.

— Главное, я тебе скажу, Кируша… — старая учительница взяла Киру Петровну за руку, — главное — любить их надо, вот что.

— Всех любить? — спросила Кира Петровна.

— А как же! Конечно, всех. Ведь это наши… наши советские ребята, наши орлы… герои наши будущие… как же их не любить!

— Не знаю, Елена Ивановна, — призналась Кира Петровна, — мне всё кажется, будто у них на уме — только бы пошалить да пошуметь.

Елена Ивановна улыбнулась:

— Конечно, не без того; пошалить, пошуметь они не прочь. Но учиться они тоже любят. Только надо их заинтересовать…

Она стала говорить о том, что педагогу надо знать свой предмет назубок. И не только свой предмет, но и про всё на свете надо знать: и про футбол, и про театр, и про политику… И что строгость тоже нужна, верней — не строгость, а требовательность.

— Вот если они поймут, — говорила она, чуть поводя пальцем, — что ты требовательна к ним не ради себя, а ради них самих, тогда у тебя авторитет будет вот такой. — Елена Ивановна высоко подняла руку, и широкий рукав байковой кофты съехал вниз.

Кира Петровна внимательно слушала. Старая учительница говорила с увлечением. Её покрытое мелкими морщинками круглое лицо раскраснелось, выпуклые глаза заблестели…

Неподалёку на низенькой скамеечке сидела Асенька и читала журнал «Мурзилка». На коленях у неё сидел толстый рыжий кот, заглядывал в журнал и громко мурлыкал. Можно было подумать, что он тоже читает.

Вдруг раздался звонок.

— Поди, внученька, спроси.

Асенька спихнула кота, побежала в сени и вернулась с докладом:

— Бабушка, там, по-моему, мальчишки…

— Какие мальчишки?.. Кира Петровна, сходи узнай.

Кира Петровна с Асенькой подошли к входной двери, открыли её, и в сени сразу же набилась ватага ребят. Тут были и Толя Яхонтов, и Митя Журавлёв, и Лёня «лопушок», и смуглый Игорёк Резапкин, и Владик Ваньков, и Петя Ерошин — словом, все тридцать три «богатыря». Часть не поместилась в сенях и осталась на крылечке.