Виктория Вартан: Быть похожим на Давида Сасунского

— Вай, смотрите, сколько тут спелой ежевики! — обрадовался Сурен.

Ежевики тут действительно было видимо-невидимо. Блестящие тёмные ягоды густо покрывали тонкие колючие ветки, напоминая гроздья чёрного винограда. Мальчишки жадно накинулись на ягоды, и скоро их руки и лица почернели от ежевичного сока.

— Вай, смотрите, как я оцарапал себе все руки! — сказал вдруг Сурен.

— И я тоже, — откликнулся Давид из-за кустов ежевики.

— Постойте! — сказал Армен. — Давайте сначала сделаем крюки, а потом будем собирать ягоды.

Он достал карманный нож с зелёной пластмассовой ручкой, срезал с дерева длинную ветку, состругал с неё все сучки и веточки, кроме одной, на конце. Сурен и Давид восхищённо следили глазами за его ловкими движениями.

— А теперь сделайте и вы себе такие же крюки, — сказал Армен, протягивая нож мальчикам. — Только смотрите не потеряйте мой нож.

У Давида палка с крюком на конце получилась не такая длинная, как у Армена или у Сурена, но всё равно с её помощью стало гораздо легче собирать ежевику: притянешь к себе ветку — и собирай на здоровье. Не надо лезть в самую чащобу, рвать одежду и царапать колючками руки. У Давида не было с собой ничего, и поэтому он собирал ягоды в горсть и ссыпал их то в корзинку Сурена, то в корзинку Армена — смотря кто из братьев стоял к нему ближе.

Когда корзинки наполнились, Армен сказал:

— Теперь давайте посидим немного в прохладе под деревом — и домой.

Мальчишек разморило полуденной жарой, и они чуть не уснули под тенью огромного орехового дерева.

— Ну довольно, пошли, — наконец скомандовал Армен и, взяв свою корзинку с ежевикой, двинулся по тропинке, которая вилась вдоль маленькой речушки на дне лощины. Но не прошли они и ста шагов, как вдруг Армен остановился и стал лихорадочно шарить по своим карманам.

— Мой нож! Ты мне его вернул, Давид? Где мой нож?

— Да, вернул… кажется… не помню, — растерялся Давид.

Армен тщетно снова и снова шарил в карманах. Ножа не было. Давид и Сурен тоже вывернули карманы, и тоже напрасно. Ножик исчез.

— Ты не вернул мне нож. — Армен шагнул к мальчику. — Где ты его потерял? Вспомни: где?

Давид стоял и растерянно моргал, не зная, как ему быть.

— Ну что воды в рот набрал? Вспомни, где ты его обронил. — Армен взял мальчика за плечи и сильно тряхнул.

— Не знаю… не помню, кажется, положил на камень, около кустов, — пролепетал Давид и невольно попятился назад.

— Я тебе говорил, что не надо его брать с собой? Говорил я тебе? — сердито обратился Армен к брату.

Сурен промолчал.

— Ну, Давид, что молчишь как истукан? Говори: где ты оставил мой нож? — всё больше и больше распалялся Армен.

— Постой! — вмешался Сурен. — Чем ругаться, лучше давайте вернёмся и поищем нож там, где мы мастерили крюки.

— Ты думаешь, он его оставил там? — Армен с надеждой посмотрел на брата.

— Ага, вот увидишь, мы найдём ножик.

— Ну, шагай вперёд. — Армен грубо подтолкнул Давида сзади.

Мальчики повернули назад, к ежевичным кустам.

Армен, расстроенный, шёл и угрюмо смотрел себе под ноги, надеясь найти свой складной, с красивой зелёной ручкой ножик, доставшийся ему два года назад такой дорогой ценой…

В пятом классе Армен вдруг обнаружил, что ему позарез нужен нож, свой, собственный. Хоть какой-то: кривой или ломаный, ржавый или тупой — всё равно какой, но только собственный, которым можно обстругать палку, смастерить рогатку, наточить карандаш, и вообще — мало ли что можно, когда у тебя есть собственный ножик! Армен стал упрашивать отца, чтобы тот купил ему ножик.

— Нет, не проси, не куплю. Нож не игрушка для детей.

Тогда Армен вместе со своим младшим братом принялся обыскивать все углы и закоулки в доме в надежде найти какой-нибудь заброшенный, покрытый ржавчиной кухонный нож. Но поскольку их мать никогда не держала в доме старые ненужные вещи, то поиски оказались безуспешными.

— А давай стащим нож из столового набора, — в конце концов предложил Армен, — и зароем в землю.

— Зачем? — удивился Сурен.

— Чтобы заржавел от сырости. Через неделю откопаем и положим на место. Мама увидит, что нож заржавел, возьмёт и выбросит на помойку, а мы подберём.

Они так и сделали. Закопали в огороде сверкающий полировкой новенький нож из набора. Но когда через десять дней они его откопали, то нож блестел так, точно его только что купили: он был сделан из нержавейки. Тогда Армен взял острый камень и принялся изо всех сил по ножу бить, чтобы притупить или покорёжить — словом, придать ему негодный вид. Но, на беду, за этим занятием его застал отец и, узнав, почему он портит вещь, снял ремень и принялся пороть сына. Это продолжалось до тех пор, пока на вопли сына не выбежала во двор мать, а за ней дядя Гарегин, мамин брат, заглянувший к ним на огонёк.