Василий Кондрашов - Рыжий - не рыжий

Еще не дойдя до касс, Петька с радостью подумал, что не прогадал. К трем маленьким открытым оконцам выстроились длинные очереди, они так перемешались между собой, что трудно было разобраться, кто в какой стоит. Оставалось еще несколько свободных минут, и Петька решил потолкаться среди любителей хоккея.

Он мог спорить с ними чуть ли не до хрипоты, доказывая, почему Александр Якушев против канадцев играет лучше всех наших игроков, а с чехами или со шведами не очень блещет. Особенно нравилось Петьке спорить с пожилыми болельщиками: «А ты знаешь, почему ЦСКА… Много ты понимаешь!.. Мне Харламов двоюродный брат!..» Тут уж за пренебрежительное «ты» на него никто из уважаемых дядей в каракулевых шапках не обижался, и не только не обижался - слушали с интересом. В такие моменты Петьке приятно было чувствовать себя взрослым.

Почти в хвосте очереди Петька увидел Андрея Самарина и со злорадством подумал, как он долго будет мучиться надеждой попасть на матч. Петька все еще не мог забыть драки с Самариным на крыше контейнера и случая, когда он так подло не поддержал идею поднять самолет со дна пруда.

- Привет!

Самарин оглянулся, заметил Петьку, но никакой радости от встречи не испытал.

- Привет…

- За билетиком мучаешься?

- За ним,- хмуро ответил Самарин, видимо не желая поддерживать с Петькой разговор.

- А я уже давно достал,- похвалился Петька.

- Тебе чего не достать,- подковырнул Самарин,- все двадцать четыре часа в сутки твои.

- А у тебя что? Полдня отслесарил - и домой. Малолеток.

- Полдня, да занят.

- А я день,- ответил Петька.

Ведь можно же считать, что Петька завтра выходит на работу и на целый день. Он и сегодня сделал четыре платы, да не какие-нибудь там ученические, а настоящие, которые квалифицированные рабочие делают. Пытаясь казаться равнодушным, Петька заявил:

- Я тоже завтра на работу иду. На завод…

- На завод? - удивился Андрей. Он не поверил. Трудно было представить Петьку на заводе. Он уроки-то в школе не все отсиживал: или с последнего убегал, или сразу с трех, особенно если среди них были литература и русский.

Андрей вспомнил, как разбирали диктант Вьюна, в котором он столько запятых поставил, что с лихвой хватило бы на три. Вспомнил, как Петька пытался оправдываться, напоминая учительнице, что она рассказывала про интонационные знаки препинания у писателей. Вот Петька и наставил их с великой щедростью. Петька обиженно посматривал на учительницу и накручивал авторучкой вензеля вокруг объемистой двойки в тетради.

Андрей сообразил, что он нелепо улыбается, когда услышал задиристый Петькин голос:

- Один смеялся, да с носом остался!

- Да я не от того, что на завод,- начал оправдываться Андрей.- Ты не злись, но я не пойму тебя: неужели работать интересней, чем учиться? Ну вот в наше время? Ну, в нашем возрасте?

- В нашем во-озра-сте? - протянул Петька презрительно.- На мне уже пахать можно, как говорит папан. А ты что, переломишься? Хотя…- Петька взглядом смерил Андрея с головы до ног и, хмыкнув, добавил: - Хотя такую холудину, как ты, и ветерком согнет.

- Это еще посмотрим, кого из нас.- Самарин обиженно заузил брови у переносицы, и его высокая, еще неокрепшая, по-юношески тонкая фигура ссутулилась, плечи подались вперед.

- Да ты не гнись, Андрюха! Чего ты! - Петька и не думал ссориться с Самариным и когда заметил, что он слишком уж болезненно воспринимает его наскоки, как бы пошел на мировую: - Я о себе говорю. Я лучше целый день паять буду, чем химией заниматься или чей-то образ по литературе вызубривать.

- Разные мы с тобой.

- Ну и что? - не удивился Петьку.- Мы же не буквари. Потому я и на завод иду, а ты не хочешь работать.

- Хочу… Но рано.

- Когда рано, когда поздно - один петух знает. Ну я пошел, а то так и опоздать можно. Привет…

- Привет, может, еще на трибунах встретимся…

- Может…- мирно ответил Петька и направился к центральному входу, нащупывая билет в кармане.

«А что, если отдать Андрюхе? Как не достанет билет - ему вовек не пройти»,- остановился в нерешительности, обернулся, отыскивая глазами Самарина - стоит в очереди, на том же месте. Вернулся.

- Слышь, Андрей…- Правая рука то вытягивалась из кармана,, то снова пряталась. Кончики пальцев крепко зажали билет.- Слышь, Андрей… Ты это, ну про лодку тому шоферу рассказал?

- Не про лодку, а про тебя.

- А чего ты ему говорил?

- Что деньги не твои.

- Своровал, значит, да? - обиделся Петька.

- Откуда я знаю! Не работаешь - не твои.