Людмила Матвеева - Продлёнка

Все стали смеяться, Серёжка зловредно показывал на Колю пальцем, Мальвинка кричала: «Ой, не могу!», чтобы все видели, как ей до упаду смешно. Коля тоже усмехнулся — чересчур героическая получилась история, приятно, конечно, но мало похоже на жизнь.

Тогда писательница спросила:

— А как же тогда нужно написать характер такого мальчика, как Коля? Нужен какой-то случай, чтобы характер проявился. А случая надо ждать долго, даже год, а то и два. Случаи происходят когда придётся. А надо не ждать, а помочь мальчику проявить свой характер. И все увидят, что он смелый. Или, наоборот, не очень смелый. Что он весёлый. Или завистливый. Или щедрый. Ну какие-то его черты надо увидеть, исследовать. Помочь ему надо стать интересным для читателя. Надо или нет?

— Надо!

— Помочь — это правильно!

— Молодцы. Помочь — это правильно, так и я считаю. — Писательница загорелась, ей самой интересно с ними. И всё это стало похоже на игру, Коля напряжённо ждёт — что будет. С ним? Или, вернее, с мальчиком, похожим на него. — Тогда я, своей авторской волей, создаю случай. Ну, например, такой. Коля выходит из школы и видит, что здоровый семиклассник схватил маленького первоклассника и отбирает у него какие-то монеты. Бывают такие случаи в жизни?

— Бывают!

— Конечно!

— Значит, пока всё правда: Коля существует в жизни, безобразные случаи тоже, к сожалению, существуют в жизни. С Колей не было такого? Но — могло быть. Могло?

— Могло!

— Это главное! Он возмутился, он не думает о себе, он налетает на большого парня, забыл робость и стукнул его крепко. Он говорит твёрдо: «Ну-ка отпусти Петьку!» А большой парень, мелкая душа, от неожиданности, а может, от страха, потому что подлые все трусливы, выпустил Петьку. Убежал маленький Петька. А Коля смело шёл на большого. Коля теперь был не робким, в нём проснулась сила и смелость. И большой сразу почувствовал это — отошёл, хотя и ворчал и грозился. Коля больше не боялся никого.

Все обернулись к Ежову. А он сидел сияющий, он открыто и смело глядел на ребят, и все увидели, что он вовсе не такой робкий и бессловесный, этот Коля. Он молодец, Коля-то. Глаза у него зелёные, весёлые. И ему в эту минуту все нравились — и Денис и Руслан. И даже Серый, который вовсе не со зла стукает всех учебником по макушке.

— Ну что? — спрашивает писательница. — Могло так быть?

Первым отвечает на этот раз не Денис, а Коля Ежов:

— Могло! Ещё как!

И все говорят:

— Могло!

— Вполне!

А Катя долго, задумчиво смотрит на Колю, как будто видит его в первый раз и заявляет:

— Ежов тихий, тихий, но лучше его не доводить.

Тут Денис не выдерживает:

— А я бы этого большого парня одной рукой свалил. Я приёмчик знаю.

Но Женя Соловьёва вдруг пискнула:

— А большой не знает приёмчиков?

Когда один робкий поднимает голову, то и другие робкие поднимают голову. Женя весело смотрит на Дениса.

Писательница с большим интересом слушает: о чём бы ни говорил человек, он хоть немного рассказывает о самом себе. Вот Руслан сказал:

— Если как следует разозлиться, не нужны приёмчики — и так любого победишь.

А Женя Соловьёва добавила:

— Тем более — за справедливость.

На прощание писательница спрашивает:

— Кто мне ответит, как пишутся книги? Из жизни или из головы?

Это она нарочно спрашивает, чтобы проверить, поняли они или нет.

— Из жизни! — закричал Коля, которому теперь казалось, что всё так и было. Даже кулаки чесались после мощных ударов. — Конечно, из жизни!

— Всё правда!

— Без вранья!

Всё казалось им понятным и ясным.

— Конечно, из жизни, — уверенно сказала Катя Звездочётова.

И тут Коля Ежов вдруг взял и добавил:

— И немного — из головы.

Все рассмеялись. Они поняли, что фантазия и обман — не одно и то же. Поняли, что, читая книгу, надо понимать главную правду, а не думать, что всё это выдумки. Поняли, что Коля Ежов сказал свои слова ради полной справедливости.

Потом они пошли провожать писательницу.

Был холодный серый вечер. На высокой берёзе о чём-то сварливо спорили вороны. Наверное, они не могли решить, кому где спать, каждой хотелось занять место поудобнее.

Коля Ежов спросил:

— А вы к нам ещё придёте?

— Конечно. Теперь уж не поймёшь, кто кому больше нужен.

Им было приятно, что она так ответила. Значит, и для неё это была встреча с интересными людьми? А что? Очень даже может быть.

Серёжа на прощание вдруг подарил писательнице стеклянный шарик. Подошёл и положил ей в руку, гладенький шарик, тяжёленький.