Валентин Рыбин: Берег загадок

— Ишь вы какие хитрые! — кричал, размахивая руками, горбоносый, с толстыми губами мальчишка. — Мы не уговаривались так далеко прятаться. А вы убежали за камыши!

— Да они спрятались в мазанке бакенщика! — покрикивал и его товарищ, стоявший рядом, — Мы не осмелились зайти во двор к бакенщику, а то бы живо вас разыскали!

Аннагозель бойко выскочила вперед, наступая на «синих».

— Не были мы у бакенщика! Честное пионерское — не были! Мы прятались в царстве робинзона!

Генка поддержал Аннагозель:

— Вот и пленника, самого, робинзона с собой привели. Не верите — спросите у него.

«Синие» с любопытством начали разглядывать Доврана. Он и в самом деле походил на маленького робинзона: трусы на нем и больше ничего. Начались расспросы — где и с кем он живет. Довран, обескураженный многочисленными вопросами, хлопал большими черными глазами и молчал. За него отвечали Генка и Аннагозель. Перебивая друг друга, они тотчас во всех подробностях рассказали о старой барже, в которой пещера, о негре-падишахе, о глиняных куклах и о том как отважно Довран расправился со смертельной змеей — эфой.

— Аннагозелька чуть не умерла от страха, когда он на нее бросил эфу!— захихикал Бяшим.— Вот визгу было — на всю Амударью!

— Да ладно тебе,— защищалась Аннагозель.— Я же не знала, что эфа дохлая. Да еще и неизвестно, какая она. Может быть только притворилась, что дохлая, а когда мы ушли, может быть, она опять поползла за добычей!

В шумной беседе ребята не заметили, как к ним подошел начальник пионерского лагеря Меред Аннаевич Новрузов. Он был в черных брюках и белой рубашке, с засученными рукавами. На голове начальника красовалась широкополая соломенная шляпа «сомбреро». Новрузов любил рассказывать пионерам о далекой стране Кубе, о Фиделе Кастро, наверное и «сомбреро» носил поэтому. Он вообще любил очень смелых людей. Увидев Доврана, Новрузов сразу определил, что это необычный гость, похожий на маленького индейца.

— Здравствуй, мальчик, Откуда ты? — Новрузов подал руку и потрепал голое загорелое плечо Доврана.

— Мой отец бакенщик, — несмело ответил Довран. — Мы живем за камышами на обрыве.

— Вон за теми камышами? — спросил Новрузов указав рукой на камыши, и не дождавшись ответа сказал: — Я видел твоего отца, когда он плыл на моторной лодке. Твой отец занимается очень полезным делом. А ты, наверное, помогаешь ему?

— Я три фонаря сам поставил, — похвастался Довран.

— И тоже на моторке плавал с фонарями?

— Нет, у нас еще есть простая, деревянная лодка, с веслами. — И ты умеешь управлять веслами?.

— Умею...

— Молодец, малыш... Кстати, как тебя зовут?

— Довран!!! — хором выкрикнули дети.

— О, да тебя все уже здесь знают. Ну, молодец. Нравится тебе у нас?

Довран кивнул. Новрузов поощрительно улыбнулся.

— Ну, что ж, ребята... Покажите своему новому другу, как вы живете, чем занимаетесь.

— Пойдем, Довран,— потянул его за руку Генка. Гурьбой ребята зашагали к парусиновым палаткам, договариваясь на ходу — что именно показать гостю, чем похвалиться.

Но вряд ли надо было что-то выискивать — Доврану в диковинку тут было все. Даже палаток — больших парусиновых домов, в которых стояли в два ряда раскладные кровати, Довран никогда не видел. А о другом и говорить нечего. В палатках стояли тумбочки, на которых лежали книжки, тетради альбомы с гербарием. Возле кроватей, на полу, валялись большие кожаные мячи. Генка достал из тумбочки небольшой фанерный ящик, затем наушники и надел их на уши Доврану.

— Слышишь что-нибудь? — спросил, довольно улыбаясь.

— Нет, не слышу, — повертел Довран головой.

Тогда Генка начал вращать малюсенький колесик детекторного радиоприемника, и Довран, смеясь, закивал головой: слышу, мол. Сняв наушники, он восторженно объявил:

— Один какой-то дядя говорит: «В Чарджоу сорок два градуса».

— Да это же передают прогноз погоды, — пояснил Генка. — А вообще-то мой приемничек даже Москву берет, не говорю уж об Ашхабаде.

— Ай, нашел чем хвалиться, — ревниво возразил Бяшим. — У меня модель кордовая... Осенью на республиканские соревнования поеду. Пойдем, Довран покажу!.

Ребята так же, гурьбой, направились к большому голубому павильону. Он стоял за деревьями, был сделан из фанеры, и этим отличался от всего прочего на территории пионерлагеря. Войдя внутрь павильона, Довран увидел множество больших и маленьких клеток и остановился.

— Не бойся, это наш живой уголок. Не обращай внимания, — сказал небрежно Бяшим. — А модели там, дальше