Валентин Рыбин: Берег загадок

— Почему это «не обращай внимания»! — обиделся командир «синих». — Разве уголок живой природы менее интересен, чем твои самолеты из папиросной бумаги и резины!

Но Довран и сам уже заинтересовался живым уголком. В первой клетке он увидел двух зайчиков. Зайчишки смешно, словно ножницами, стригли ушами и с аппетитом ели капусту. В другой, соседней клетке, мудро нахохлившись, сидел на жерди коршун.

— Это дохлятник, — пояснил командир «синих». — Его подбил из ружья наш завхоз. Мощная птица — она у нас мышами питается.

Доврану как-то стало не по себе — ему стало жаль коршуна. На воле ему было лучше, по его злым глазам видно.

— А это сорока с вороной — вместе живут и не ссорятся,— продолжал знакомить Доврана с обитателями живого уголка командир «синих».

Довран наклонился, чтобы получше разглядеть птиц, и ему показалось, что это та самая сорока, которая всегда предупреждала об опасности, когда он играл «в падишаха».

— Где ты ее поймал? — спросил Довран.

— У-у! Это давнишняя наша обитательница, — с улыбкой сказал командир «синих». Они уже два года с вороной живут. Обоих поймали зимой, в городе. Обечуть не околели от мороза — мы их отогрели.

— А почему не отпустили? — неловко спросил Довран.

— Вах, чудак ты оказывается. Это же живой уголок — им тут гораздо лучше, чем на воле. Там надо добывать корм, а тут они на особом довольствии. У них, как и у нас, завтрак, обед и ужин.

В следующей клетке, за стеклянными стенками, лежал уж. Довран, посмотрев на него, совсем удивился:

— А его зачем в неволе держите Он же никого не кусает!

Командир «синих» на этот раз не стал давать пояснений, только обиженно надулся. А другой мальчуган — его товарищ, спросил:

— А ты змей умеешь ловить? — И уточнил: — Не убивать, а ловить.

— Ай, не знаю... Рукавицы нужны, чтобы не укусила змея, — наобум сказал Довран, поскольку змей он никогда не ловил, а вот убил уже трех — одну эфу и двух стрелок. Правда стрелок прикончил не во время игры, а по нужде. Обе заползли в хижину, когда отец лежал на кошме — отдыхал после вахты.

— Вообще-то, нам не мешало для живого уголка одну эфу или кобру, — попросил Генка, видя, что Довран держится неуверенно.

— А еще лучше удава, — сказал Бяшим.

— Удава не надо, — возразил Генка. — Он кроликами питается, его не прокормишь.

— По-моему, ты, Довран, мало понимаешь в змеях, — вновь заговорил командир «синих». — Я несколько раз был в серпентарии и даже знаю змеелова Иголкина. Он никогда не надевает рукавиц. Он ловит голыми руками и бросает змей в мешок. И вообще, если бы Иголкин узнал, что ты убиваешь змей, он бы тебе шею намылил. Настоящие змееловы змей не убивают, а берут у них яд для лекарства. Так что, учти.

— Учтет. Он не хуже нас с тобой понимает, что природу надо беречь, — заступился за Доврана Генка и махнул рукой:

— Пошли дальше:

— Змей все убивают, — не согласился Довран. — Если змею не убьешь, то она тебя убьет.

— А вот и не так! — отчаянно вступила в разговор Аннагозель. — Змеи самые полезные существа. Одним граммом змеиного яда можно вылечить тысячу больных...

— Ты что — лечила? Откуда ты знаешь?! — загорячился Довран.

— Ты не спорь, Довран, — поддержал девочку Генка. — Она права. Будет время мы расскажем тебе о пользе змей. Убивать их не надо, и вообще никаких животных нельзя убивать — все они жить хотят.

Довран не собирался никого убивать, наоборот, он жалел и зверушек и птиц. И змей ненавидел именно за то, что они разоряют птичьи гнезда, пожирают птенцов и выпивают яйца. Но если уж ребята уверяют его, что змеи тоже полезны, причем даже очень полезны, то больше он не будет убивать змей. Только вот непонятно — если интернатцы так сильно любят зверей, птиц и змей, то зачем они ловят их и держат в неволе. Ведь неволя — это еще хуже, чем смерть.

Остановившись возле стола, на котором лежали недостроенные модели самолетов, Довран рассматривал, новенькие, оклеенные папиросной бумагой крылья, а сам думал: «Надо открыть все клетки и выпустить зверей на волю». Зайцы, всевозможные птицы, черепахи, уж, лисица с огненно-рыжим хвостом вызывали жалость у Доврана. И совсем он сник, когда вдруг увидел на плече у шагающего по лагерю мужчины трех убитых фазанов. Мужчина был в косматом тельпеке, за спиной у него висело двухствольное ружье, а с плеча свешивались вытянутые шеи убитых птиц. Сник Довран еще и потому, что никто из ребят не возмутился, а все удивленно вскрикнули и обступили охотника, разглядывая его добычу.