Любовь Воронкова - Волшебный берег

Солнышко достало из овражка, из-под ракитовых кустов кусок утреннего тумана и закрылось.

— Ну, теперь можешь глядеть на меня?

Лёня отнял руку от лица.

— Теперь могу. Только теперь я почти тебя не вижу. Только жёлтое светится что-то.

— Видишь, какой ты! — засмеялось Солнышко. — То закройся, то не вижу. Однако это не беда. Вон бежит мой братец Дождичек, я ему мешать не буду. Каждый должен своё дело делать: я согреваю, он поливает. Я только полюбуюсь на него сквозь туманное облачко.

А по лугу и в самом деле бежал Дождичек. Длинноногий, лёгкий, серебряный. Бежал и поливал траву из большой лейки.

— Тебе поливальную машину пора завести! — крикнул Лёня Дождичку.

— И без машины управимся! — прошумел Дождичек и облил Лёню с головы до ног.

— Эй! Эй! — закричал Лёня и побежал под ракитовые кусты. — Чего озорничаешь!

— Это я тебя поливаю, чтобы ты рос получше! — засмеялся Дождичек и зашумел, зазвенел по ракитовым кустам.

А Солнышко глядело на них сквозь облако и улыбалось.

Лёня весь мокрый стоял под кустами. Дождичек носился по лугу, плясал, поливал всё вокруг. А лейку держал то прямо, то косо, и получалось, что струйки бегут то прямые, то косые…

— Много ещё у тебя там в лейке? — крикнул Лёня. — Что мне тут — до вечера стоять?!

— А хоть бы и до вечера! — откликнулся Дождичек. — Да вот жалко — вода кончается!

Всё тише струйки, всё смирнее Дождик — не остаётся в лейке воды. Солнышко сбросило туманное облако, и всё кругом засверкало, заиграло разными огнями.

— А теперь давай сделаем ему радугу! — сказало оно Дождичку.

— Давай, так и быть!

И тут поднялась в небо семицветная дуга-радуга. Стоит, как высокие ворота, и светится над весёлой зелёной землёй.

— Видишь? — спросило Солнышко.

— Вижу, — ответил Лёня, — всё вижу.

— Вот то-то! А теперь иди по своим делам.

Радуга потихоньку погасла. Дождичек убежал за реку, за лес и скрылся.

А Солнышко взлетело на небо.

Лёня оглянулся ещё раз вокруг, вышел на тропинку и побежал в пионерский лагерь.

Но только он разбежался, как услышал, что его зовут.

— Эй, Алёшка, куда бежишь?

Лёня остановился. Из овражка вышли ребята — его товарищи Федя и Ванюшка. За ними следом показался и Корней.

— Вы где были? На реке? — спросил Лёня.

— На реке, — ответили ребята, — а ты куда?

— В лагерь иду, — сказал Лёня, — хочу физкультурой заниматься.

— А примут? — спросил Федя.

— Если бы приняли, то и я бы, — сказал Ванюшка.

— Попросимся, — сказал Лёня.

— Я тоже пойду, — сказал Корней. — Дурак я, что ли, дома сидеть?

— Пошли!

Ворота в лагерь были закрыты. Видно было только широкую, чисто выметенную аллею.

— Во! — сказал Корней. — Так вас и пустили!

— А мы — сквозь забор, — догадался Ванюшка, — там штакетник редкий.

— Тебе хорошо, — сказал Федя, — ты вон какой тонкий, везде пролезешь.

— Ничего. И ты пролезешь.

Штакетник и в самом деле был редкий — не изгородь, а так, лишь бы наметить границы лагеря. Ребята один за другим пролезли в лагерь и вышли прямо на площадку, где пионеры собираются на свои пионерские сборы.

Сейчас никакого сбора не было. Однако человек десять в красных галстуках стояли здесь кучкой и пели. А один большой парень, тоже в красном галстуке, подыгрывал им на баяне.

Они пели, но песня у них не ладилась. Видно, пионеры только разучивали её.

— Ещё раз. Снова! — скомандовал парень с баяном. Пионеры запели:

Лёне песня понравилась, и он начал тихонько подпевать. Слов он, конечно, не знал, но мотив уловил сразу.

Тут что-то у пионеров не получилось, кто-то сфальшивил.

— Плохо! Плохо! — остановил их парень с баяном. — Вот, слушайте.

И он начал медленно выводить на баяне мотив. Он заиграл, а Лёня запел. Он и сам не ожидал, что запоёт. Но вдруг взял да и запел. И получилось очень хорошо!