Любовь Воронкова - Волшебный берег

Лёня и Аринка уселись под Тополем в холодок, потому что солнце уже стояло высоко и начиналась полуденная жара.

— Теперь ты уже не сторожишь уток? — спросил Лёня.

— А как же я могу сторожить уток? — ответил Тополь. — Ведь у меня уже нет рукавов, чтобы махать ими и пугать ворон.

— Но тогда тебе, наверно, скучно? Когда нет дела, то бывает как-то скучно!

— Выдумал! — сказала Аринка. — По-моему, очень даже весело, когда ничего не надо делать.

А Тополь густо и весело зашумел листьями, засмеялся.

— Как же у меня нет дела? У меня очень много работы. Я гоню соки по веткам. Ловлю солнечные лучи, чтобы мои ветки росли и зеленели. Слежу, чтобы листья исправно дышали и очищали воздух и чтобы корни не ленились пробираться глубже в землю, добывать воду и пищу…

Да, правда, — согласился Лёня, тебе, скучать некогда.

— Но ведь если только одна работа да работа — это тоже скучно! — сказала Аринка.

— А у меня не только работа, — нежно прошелестел Тополь, — у меня ещё и радость есть. Посмотрите-ка, что у меня на верхушке!

Лёня и Аринка вскочили оба сразу:

— Где?

— Что?

И увидели, что на верхушке у Тополя висит скворечник. Они и не заметили, что, пока тут сидели да разговаривали, скворцы уже много раз прилетали к своему гнезду и улетали снова.

— У них детки, — прошептал Тополь счастливым шёпотом, — теперь Скворцу даже и песенку спеть некогда — надо кормить деток, всё кормить, кормить!..

Скворцы прилетали и улетали, прилетали и улетали. И каждый раз приносили птенцам то улитку, то гусеницу, то слизняка…

— В это время с утренней зари до полудня они каждые три минуты прилетают, — сказал Тополь, — каждые три минуты!

— А что, у тебя часы есть? — спросила Аринка.

— А Солнышко разве не часы? Я уже привыкло… то есть привык. И все мои ветки привыкли следить за временем по Солнышку.

— Значит, как три минуты — так улитка, ещё три минуты — гусеница, — сказал Лёня. — Сколько же они за день перетаскают?!

— Вот и сосчитай.

Лёня взял палочку, стал чертить на земле, хотел сосчитать, но не сумел.

— Я бы сосчитало… я бы сосчитал, — прошелестел Тополь, — но ведь я не учился. После полудня они тоже всё время таскают. Только поменьше, через каждые пять минут.

— Ой-ёй! — Аринка всплеснула руками. — А если бы не скворцы, так все бы эти улитки и гусеницы живы остались! Они бы по всей земле расползлись!

— И всё бы кругом пожрали, — сказал Лёня. — Интересно, а почему же мы этим птицам «спасибо» не говорим?

— А человек редко кому говорит «спасибо». — Тополь чуть-чуть загрустил. — Разве говорит он «спасибо» дереву, например, или траве за то, что мы очищаем воздух? Без нас ведь и дышать нечем было бы! За то, что мы кормим животных? За то, что мы и человека тоже кормим?

В это время прилетел Скворец, отдал птенцу добычу и сел на ветку отдохнуть.

— Беда! — сказал он весело. — Богатырский аппетит у наших детей! Спел бы песенку, да не успеваю…

— Да ведь ты же устал, какие тебе песенки? — крикнул Лёня.

Скворец посмотрел вниз.

— Устал? Пустяки. Как пропоёшь что-нибудь, так и усталость пропадает. Да вот некогда, некогда, некогда. Шесть ртов открыто!

Скворец сорвался с ветки и скрылся в кустах. Но тут же прилетела Скворчиха с гусеницей в клюве.

— А вот и мама! — прошелестел Тополь. — Мама Скворчиха…

— Отдохни немножко, мама Скворчиха! — крикнула Аринка.

— Я не могу отдыхать, детки хотят есть! — ответила Скворчиха.

И снова улетела.

— Ох, — вздохнула Аринка, — я бы так не могла. Я бы сразу умерла от усталости!

— Я бы тоже не мог, — тихо сказал Лёня.

— И ты бы не мог, — согласилась Аринка, — ты ведь тоже слабый.

Лёня покраснел, как клюква, нахмурился, рассердился:

— Ещё посмотрим! Ещё… посмотрим, кто слабый!

В это время снова прилетел Скворец, сунул деткам улитку.

— Всё хорошо! — крикнул он. — Солнышко светит, детки растут! — и улетел.

— А они даже и не унывают, — сказала Аринка. — Как это могут, Лёня, а?

Лёня задумался и молчал.

— Тополь, как ты думаешь, как это они могут? — не унималась Аринка.

— Я думаю, это потому, что у них очень хороший характер, — ответил Тополь. — Им легче трудиться, потому что они трудятся весело. И потому, что они очень любят друг друга. И потому, что они очень любят своих деток. И ещё — они очень любят свою родину и так радуются, что они снова здесь, дома. Ведь им приходится так далеко улетать на зиму. В какую-то Африку улетают. Не знаю, где эта Африка. Когда я был Пугалом, я многое знал. Может быть, вы знаете, где эта Африка?