Мария Парр - Тоня Глиммердал

— Хейди!

Тоня ищет глазами что-нибудь, что ей поможет. Дерево, чтобы опрокинуть его в реку, человека — что угодно. Она залезает на валун, с которого видно далеко вниз. Но нигде никого не видать.

— Хейди! — плачет Тоня.

— Тоня, я здесь.

Тоня резко оборачивается. Хейди стоит в нескольких метрах от нее. Куртка сухая. И волосы тоже. Только брюки мокрые. Она и не думала тонуть. Она смотрит на Тоню черными глазами, и она жива-живехонька.

— А я думала… Там твой шарф, и…

Больше Тоня не в состоянии разговаривать. Она сдулась, и в ней только пустота. Она не в силах поднять руку или сказать слово.

Хейди ухмыляется.

И тогда Тоня-Грохотоня свирепеет. Как же она зла!

— Спасайся кто может! — обычно говорит тетя Идун, когда у Тони так мрачнеет лицо.

— Дура! — кричит Тоня так, что по сравнению с этим криком шум реки кажется игрой в шепталки. — Нельзя так пугать людей! Ты что, не знаешь, что это не шутки?!

Гроза Глиммердала в своем синем свитере кипит от возмущения. Но Хейди это мало трогает.

— Откуда я знала, что ты шпионишь за мной? — говорит она просто.

Тоня поворачивается на пятках и спрыгивает с валуна в слепой ярости.

— Если б ты меня знала, ты бы догадалась! — вопит она.

И Тоня-Грохотоня идет домой напролом сквозь кусты и заросли. Лес позади нее дрожит и колышется.

Хейди догоняет ее через некоторое время. Они идут молча. Тоня дала себе зарок: она не взглянет больше на эту нечеловеческую дуру, никогда, ни разу в жизни. Тоня кипит от ярости и страшится сделать что-нибудь непоправимо ужасное. Елки-иголки, это тролль в юбке, а не человек.

— Тоня, прости, — говорит Хейди.

Тоня останавливается и оборачивается. Хейди тоже останавливается. Куртка Гунвальда сползла с одного плеча.

— На самом деле я знала, что ты преследуешь меня. Но я не хотела тебя пугать. Прости.

— Ты знала, что я иду за тобой? — потрясенно говорит Тоня. — Но где ты была, когда я тебя потеряла?

— В тайном месте. Можешь летом поискать.

И Хейди улыбнулась. Не кривенькой, а самой настоящей улыбкой. Через секунду эта улыбка исчезла, но всё равно.

— Красивый свитер, — сказала она.

Обогнала Тоню и пошла домой.

— А ты не можешь передумать и не продавать хутор? — крикнула Тоня в великанскую спину.

Хейди не ответила.

— Хейди!

Тоня забежала вперед и встала на камень перед Хейди, так что той волей-неволей пришлось остановиться.

— Пусть Гунвальд вернется домой…

— Это не твоего ума дело.

Хейди говорит так жестко, что Тоня сглатывает комок.

— Но…

— Ты понимаешь, что я говорю? Хутор мой, и я распоряжусь им как хочу. Этот мямля из кемпинга хочет его купить. Я хочу продать. Что непонятного?

Хейди снова обходит Тоню.

— Почему ты так злишься на Гунвальда? — кричит Тоня ей вслед.

Лучше б она откусила себе язык. А если Хейди задушит ее голыми руками? Здесь, под горой Блестящей? С колотящимся сердцем Тоня смотрит, как Хейди со злости рубит воздух руками. Наконец она оборачивается и долго и пристально смотрит на девочку в синем свитере.

— Почему ты любишь своего папу, Тоня Глиммердал? — спрашивает она.

Это случилось на следующий день после того, как Хейди начала репрессии против чаек. Но до этого сражения Тоня была в школе, а когда вернулась, оказалось, что папа разогрел на обед йоки [11] Консервированные фрикадельки из оленины. Их берут с собой в походы и на отдых в горах, поэтому дети зачастую считают их лакомством. из банки. Он наверняка сделал так потому, что Тоня очень расстроена. А йоки она любит больше всего на свете.

Папа получил письмо от мамы по электронной почте. «Море поднимается, — пишет мама. — Лед на полюсах тает, и море поднимается, но теперь я скоро приеду на побывку домой в Глиммердал».

Мама работает на износ для того, чтобы море больше не поднималось. Это загрязнение и плохая экология виноваты в том, что льды тают, а уровень моря растет. Но заставить людей не делать того, что вредно для природы, практически невозможно.

Мама становится очень суровой, рассказывая, как море поднимается.

— Если бы я была морем, я бы не рискнула подняться ни на сантиметр, — сказала однажды тетя Эйр, выслушав мамин рассказ.

— Думаешь, она скоро приедет? — спрашивает Тоня с полным ртом.