Король долго не мог уяснить, как он относится к Мелинде. Несмотря на хромоту, она была очень мила. Во всяком случае, Эйнар с хутора Риби (риби означает ребро), будучи приятелем Манчи и старше на год, весьма удивительным манером подмаргивал Мелинде, когда появлялся на хуторе Сааре, а появлялся он часто. Причем Король заметил такую поразившую его особенность: входя в дом, Эйнар никогда не стучал в дверь, как, по мнению Его Величества, должны делать все воспитанные люди. Во всяком случае, Король не помнил, чтобы в Главном городе к ним кто-нибудь входил, не постучавшись. А вот в Звенинога…
Насчет дядей Королю также сказали, что кроме присутствующего здесь Манчи у него их еще достаточно по линии Алфреда. Это Хуго, который в армии, потом Эдгар — работает парикмахером в Главном городе. Король очень смутно вспоминал, что однажды все они — Хелли, Алфред и он — заходили к нему в гости, а Эдгар и его жена, худая и нервная женщина, их ничем не угостили, к тому же у Эдгара из носа пошла кровь… Больше никого из дядей не называли. По правде говоря, Королю было достаточно и присутствующих тети Сесси и дяди Манчи. Они оба были веселые и относились к Королю уважительно.
Правда, Ангелочек как-то сказала в адрес Манчи, что он большой врун и бездельник. Однако Король пока ничего не имел против врунов, как и против бездельников. Он не смог бы объяснить, почему у него к ним такое либеральное отношение. Только из-за того, что Манчи врун, теперь никто не знал в точности действительно ли Хуго однажды летом в деревне Праакли у моря подглядывал из-за кустов можжевельника, когда девять местных красоток купались… Случилось, что одна из них стала тонуть, Хуго и спас ее. Спасенная была Мелинда. Так рассказывал Манчи. Сам же Хуго, оказывается, о ней ничего не говорил. Он якобы молчун, не любитель болтать.
По второму варианту, рассказанному Манчи, Хуго с кем-то из ребят в деревне Праакли зимою натянул в каком-то коварном месте через скользкую дорожку веревку, когда прааклинские женщины шли из церкви, и будто бы Мелинда здесь упала и вывихнула ногу — так и познакомились. Но это уже вранье потому что, во-первых, на такие штучки с веревками больше способны Манчи с Эйнаром, а не Хуго, к тому же маловероятно, чтобы Мелинда хотя бы смутно представляла себе церковь изнутри — не таковской характера девица. Но что она родом из Праакли, деревни у моря, недалеко от города Журавлей, — это правда. В Праакли у нее, говорят, в маленьком домике живет мама, и больше о ней, кажется, и не было ничего известно.
Итого в доме хутора Сааре жили теперь вместе семьей Короля семь человек. Короля поселили на чердаке благо было лето, причем над коровником, в котором находили приют Серая лошадь, восемь овец, две гвиньи И, наконец, две коровы.
Та половина чердака, которая стала опочивальнеи Его Величества, была обставлена старыми сундуками — в них хранились журналы с фотографиями русского царя, князей и принцесс, старой мебелью, поломанными стульями, комодами. Но кровати не было. Постель Его Величеству постелили в большом корыте, из которого когда-то кормили свиней. По другую сторону люка, до которого можно было подняться по шаткой приставной лестнице, находилось сено, которое через второй люк сбрасывали прямо скотине. Спустившись же по лестнице, можно было попасть на гумно, где хранились повозки, сани, конская и хозяйственная утварь — чересседельники, подпруги, дуга, вожжи, веревки, кнуты, косы, грабли и прочее. Королю здесь было интересно.
Когда было светло, он листал старые журналы. По ночам, если не спалось — такое бывало редко, он слушал, как лениво лаяли деревенские собаки, по утрам где-то вдали куковала кукушка. Доброе же утро Его Величеству первыми желали, разумеется, петухи. В Главном городе всего этого не было.
Хутор Сааре являл собой для Короля даже гораздо более интересное «государство», чем уголок двора на улице Сиде в Главном городе. Чердак был интересен, но и двор, и сад, и амбары — все здесь для него необычно. А баня! Еще сарайчик, где дед Юхан ремонтировал грабли и лопаты, колеса от телеги, точил косы, ножи.
По вечерам — это стало традицией — он самостоятельно уводил на пастбище лошадь, вернее, наоборот, лошадь увозила на себе Короля, который затем возвращался пешком на хутор. Следовательно, он ездил верхом, как положено королям. Вечером Серую — на пастбище, утром — с пастбища. Главное, не проспать. Взобраться на «коня» было непросто, выручала сложенная из камней ограда.
Читать дальше