Вильям Козлов - Юрка Гусь

Юрка искоса взглянул на дом. На крыльце стояла Маргаритка. Она покусывала кончик своей толстой косы.

— Ай да пес! — сказал Семен, открывая дверцу кабины. — Куда мы его посадим?

— В кабину, — сказал Юрка.

— Ничего себе пассажир. — Семен сдвинул пилотку на затылок, махнул рукой: — Садись!

Юрка забрался в кабину, за ним Дик. Тут к бензовозу подбежала Маргаритка и, взмахивая длинными ресницами, сказала торопливо:

— Мы с папой тоже скоро вернемся на станцию… Он еще с месяц поработает — и домой. Ты, Юр, приходи к нам с Диком. Я ему корм буду давать. — Маргаритка разжала маленький кулак и протянула Дику на ладони кусок сахару.

— Я ему овсяную похлебку буду варить, — прибавила она.

Юрка степенно молчал. При Семене ему казалось неудобно разговаривать с девчонкой. Мало ли чего подумает. А ему на нее наплевать. Что есть Маргаритка, что нет ее, — все одно. Конечно, борщи она вкусные умеет готовить, и вообще по хозяйству у нее здорово получается, но зато язык — пропеллер. Ей слово — она пять. Да все ехидные… Правда, последнее время они перестали ругаться, но все равно Юрка девчонок не любит и с ними по-настоящему дружить нельзя. Вот Стаська — это да! Это человек. Давненько они не виделись.

— Трогай, — сказал Юрка Семену. — Чего стоим?

Семен хитрыми черными глазами прищурился на Маргаритку, улыбнулся:

— Куда спешить? Успеем.

— Вот человек рассуждает! — тряхнул головой Юрка (он старательно избегал смотреть на Маргаритку). — А штурмовики? Они тебя ждать будут, да?

— До свидания, Дик, — сказала Рита.

Юрка не оглядывался, но знал, что Маргаритка стоит на дороге, покусывает кончик косы и смотрит вслед. Он не вытерпел и высунул голову в полуопущенное окно: за бензовозом стояло плотное пыльное облако. Оно заволокло не только Риту, но и дом, в котором Юрка прожил несколько месяцев.

Когда проезжали мимо могилы Северова, Юрка посмотрел на свою березку. Рядом с высоченными тополями она казалась особенно тоненькой и хрупкой. На могильном холме щедро рассыпана сирень. Это Катя принесла.

Семен смотрел на дорогу и молчал. Его большая загорелая рука делала незаметное движение, и машина плавно поворачивала, следуя всем изгибам узкой выбитой дороги. Иногда сильно встряхивало, и Юрка ожидал, что еще толчок — и он головой пробьет железный верх кабины.

Сосны, сосны. Снизу они заросли грубой замшелой корой, а ближе к вершинам кора все тоньше, краснее. Стволы прямые, как на подбор. Нижние ветви отмерли и сами собой отвалились. А верхние шумят, качаются высоко-высоко. Если на такую сосну забраться, то можно всю округу верст на десять обозреть. Говорят, что немцы в этот сосновый бор диверсантов забрасывают: они ночью на парашютах спускаются, а потом бродят по лесам, ищут склад боеприпасов. Одного женщины-колхозницы в риге обнаружили. Диверсант, зарывшись в солому, спал. Его привели в штаб. Сначала он отпирался, говорил, что корову искал и заблудился, а потом все рассказал.

Семен подвез Юрку к самому дому.

— Надумаешь в гараж — знаешь, где меня найти. — Он еще что-то хотел сказать, но Юрка уж захлопнул дверцу.

— Ладно, — сказал он. — Найду.

Когда машина тронулась, Юрка спохватился и крикнул:

— Эй, Семен, пока!

Бензовоз завернул возле четырех сосен и покатил в перелесок, на склад. А Юрка с мешком в руках стоял на дороге и с тревогой смотрел на старый бабкин дом. Раз стекла целы, — значит, бабка жива и здорова. Сквозь изгородь виднелись грядки. На них топорщился лук, качался высокий укроп. За грядками цвела картошка. Дик подошел к изгороди и стал обнюхивать запыленную траву.

Юрка несмело толкнул расшатанную калитку и вошел во двор. Ноги сами побежали по тропинке к крыльцу. В сенях в нос ударил запах керосина. Дверь в избу была отворена. Юрка перешагнул через порог и увидел бабку Василису. Она стояла на коленях перед табуреткой и лила из бидона желтую маслянистую жидкость в керосинку.

— Здравствуй, бабушка, — негромко сказал Юрка и облизнул губы.

Бабка поставила круглый бидон на пол, тяжело поднялась и посмотрела на Юрку.

— Керосин-то давнишний, — сказала она, — не знаю, будет ли гореть…

— Я тебе авиационного бензина достану — хоть залейся!

Юрка брякнулся на колени, развязал мешок и протянул бабке две буханки белого хлеба и кулек сахару.

— Это к чаю, — сказал он. — А хочешь — ешь сейчас, у меня еще сухари есть… — Он пододвинул мешок к бабке: — Бери. Это все тебе. Заработал.

На пороге появился Дик. Он, вытянув морду, стал втягивать воздух в себя.