Михаил Шмушкевич - Два Гавроша

Шофер застал свою госпожу в постели.

— Вы больны? — осведомился он.

— Да, — еле слышно ответила Жизель и подумала: «Зачем я его позвала?»

— Говорил ли тебе Клод о том, что мы вчера были в Тюильрийском саду? — спросила она, опустив веки.

— Говорил.

— И о том, что там произошло?

«Что там могло произойти?» — удивился Люсьен.

— И ты, конечно, считаешь меня виноватой? — со слезами на глазах допытывалась Ансар.

«Виноватой?! Что они там натворили?» Чтобы вызвать певицу на откровенность, он отрицательно покачал головой.

— Вас я не обвиняю. По-моему, виноват только Клод.

— «Умница! — Лицо Жизель просветлело. — Он заставил меня догнать ее, а я, глупая, послушала и побежала. Лиан остановилась и спрашивает: «Что тебе от меня нужно, Жизель?» Клод подходит, выхватывает пистолет и кричит: «Руки вверх!»

Хорошо, что певица разрыдалась и уткнулась лицом в подушку, не то она увидела бы, какое действие произвели эти слова на Люсьена.

Клод догадался, что брат чем-то сильно встревожен. «Он был у Жизель. Она разболтала, — мелькнула у него мысль. — Надо быть осторожным. Люсьен со своими друзьями-подпольщиками несомненно захочет мне отомстить».

Клод открыл дверь и, бросив беглый взгляд на руки брата, пропустил его в комнату.

— Что-нибудь случилось, Люсьен? — спросил он вкрадчиво, затворив за собой дверь. — На тебе лица нет.

— Провокатор! — задыхаясь от гнева, выкрикнул Люсьен, направляя на старшего брата пистолет. — Как ты решился на такую подлость?

— Что ж, стреляй! — вызывающе ответил Клод и, шагнув вперед, подставил грудь. — Стреляй! Убивай родного брата, если веришь бабским россказням. Стреляй! — И он приблизился вплотную к брату.

Люсьен невольно отступил к окну,

— Говори, пока не поздно, кого ты еще предал? Говори! — снова закричал он.

Грянул выстрел, но Клод успел отшатнуться, Пуля врезалась в спинку дивана.

— Говори, гадина! — не унимался Люсьен, прижавшись спиной к подоконнику. — Говори!

Клод упал на колени.

— Прости меня, Люсьен! — заговорил он умоляюще. — Ведь я твой родной брат, нас одна мать родила. Поверь, я не виноват. Я тебе все расскажу, все, все…

Люсьен брезгливо усмехнулся. Опустив руку с пистолетом, он посмотрел на старшего брата с отвращением.

— Рассказывай.

Клод вытер рукавом слезы и медленно стал подниматься с колен. Смирение и страх на его лице вмиг сменились яростью. Он стремительно рванулся вперед, схватил обеими руками брата за ноги, изо всех сил толкнул его в открытое окно.

В тот же день в вечерней газете появилось сенсационное сообщение:

« Сегодня утром покончил жизнь самоубийством, бросившись с шестого этажа, шофер известной певицы Жизель Ансар, Люсьен Пети. По имеющимся сведениям, господин Пети решился на этот поступок из страха перед местью террористов [14] Так гитлеровцы называли французов — участников Сопротивления. , которые преследовали его за то, что он задержал и доставил в полицию террористку Лиан Дени».

Супруги Бельроз ушли рано утром. Ребята остались одни. Позавтракав, они немедленно принялись за уборку. Жаннетта вытирала пыль, Павлик натирал полы.

В передней раздался резкий звонок.

— Это мадам Бельроз, — сказала Жаннетта. — Открой!

Павлик открыл дверь. Бесцеремонно оттолкнув его, порог переступил молодой человек в сером костюме, с крепом на рукаве. Он вошел в комнату, посмотрел на Павлика исподлобья и повелительным тоном сказал:

— Жаннетту позови, живо!

Павлик смерил его недоверчивым взглядом и подумал: «Этот подозрительный тип очень похож на покойного Люсьена. Не Клод ли это?»

Жаннетта, услышав чужой голос, появилась в передней.

— Зачем, ты переоделась? — язвительно усмехнувшись, спросил у нее незнакомец. — Ты ведь девочка. Тебя зовут Жаннеттой, ты дочь Мари Фашон.

Жаннетта поняла: перед ней убийца Люсьена. «Это Клод убил Люсьена», — вспомнила она утверждение дядюшки Жака.

— Хоть я и девочка, вы все равно не угадали, — ответила Жаннетта. — Вы, месье, приняли меня за другую. Меня зовут Аннеттой, матери у меня нет. — Она подала Павлику знак: «Беги!» — Короче: что вам от нас нужно?

Павлик не тронулся с места. Он не хотел оставлять ее одну.

Клод улыбнулся одними уголками губ:

— А зачем ты, Аннетта, переоделась в мальчика?

— Вас это не касается.

— Ого! — вскинул он брови. — Может быть; ты тогда скажешь, почему живешь у чужих, а не у матери?