Людвик Керн - Проснись, Фердинанд !

– Мне сдаётся, что это, откровенно говоря, зайцы, – отозвался аптекарь, вглядываясь в сумерки.

– И мне тоже так, откровенно говоря, сдаётся, – ответил в тон ему Фердинанд.

– Откуда они взялись? – спросил аптекарь, вглядываясь вытаращенными глазами в зайцев: видеть таких ему ещё не приходилось.

Остальные охотники глядели без слов, как зачарованные.

– Они пришли вместе со мной, – бросил небрежно Фердинанд.

– Как это вместе с вами? – изумился аптекарь.

– Любят меня, вот и пришли, – пояснил Фердинанд. – Пригласите-ка их к костру. Не стоять же нам так целую вечность…

– Разумеется, разумеется! – засуетился аптекарь. – Милости прошу садиться… – обратился он к зайцам. – Боже мой, сколько их тут, – пробурчал он себе под нос.

Но Фердинанд услышал.

– А вы сосчитайте, – сказал он. Аптекарь принялся считать:

– Раз… два… три… восемь… двадцать… двадцать пять… тридцать… тридцать три… Тридцать три. Ведь я не ошибся, не так ли? – обратился аптекарь к остальным охотникам.

Охотники, каждый в свою очередь, тоже принялись считать про себя зайцев и только закивали в ответ головами: дескать, всё правильно, число сходится.

– Кажется, именно столько зайцев намеревались мы сегодня застрелить? спросил Фердинанд.

Все охотники вместе с аптекарем понурили головы.

– А сколько лично вы сегодня застрелили? – спросил у аптекаря Фердинанд.

– Ни одного, – ответил аптекарь, не глядя на Фердинанда.

– А остальные? – спросил Фердинанд, указав на охотников.

– Тоже ни одного, – повторил аптекарь.

– А сколько зайцев удалось раздобыть мне?

– Вам удалось раздобыть тридцать три зайца.

– Кто ж из всех нас в таком случае лучший охотник?

– Вы, дорогой Фердинанд! – произнёс аптекарь.

– Вы, дорогой Фердинанд! – повторили остальные.

– Большое вам спасибо… – ответил растроганный Фердинанд. – Есть у меня к вам один вопрос, – обратился он к аптекарю. – Могу ли я делать с этими зайцами всё, что мне заблагорассудится?

– Ну, разумеется, дорогой Фердинанд… – подтвердил аптекарь, а остальные кивнули головой.

– Вот и отлично, – заметил Фердинанд. – В таком случае, я приглашаю их на традиционный бигос!

Из автомобиля достали термос, открыли его, и тотчас упоительный запах разлился по поляне. Фердинанда очень интересовало, вкусен ли будет бигос, но этого ему не суждено было узнать…

– Не эту ли собаку вы ищете? – раздался над Фердинандом чей-то голос.

Фердинанд приоткрыл левый глаз и увидел милиционера в форме и с ремнём на подбородке, а рядом с милиционером стояла хозяйка Фердинанда.

– Да, это мой Фердинанд, – подтвердила хозяйка и принялась тормошить Фердинанда за ошейник. – Фердинанд! Проснись, Фердинанд! Что за собака! Третий раз удирает в парк!

– Ну хватит, слезай со скамейки, – сказал милиционер, похлопав Фердинанда по спине. – Нельзя столько спать…

– А я и не спал… – отозвался Фердинанд, глядя своими верными глазами на хозяйку. – Я только отдыхал. По новейшему методу – с закрытыми глазами…

Но хозяйка не поняла.

Фердинанд давно мечтал о зонтике.

Пожалуйста, не смейтесь, ничего смешного в этом нет. Мечты бывают самые неожиданные, и самые неожиданные вещи бывают предметом нашей мечты.

Один, например, мечтал летом о коньках, другой мечтал зимой искупаться в море, третий мечтал осенью о свежей клубнике. Все эти мечты не могут, разумеется, тотчас осуществиться. Тот, кто мечтает о коньках, должен подождать зимы, тому, кто мечтает о море, придётся потерпеть до лета, а тому, кто пожелал клубники, надо дождаться весны.

А сколько ждать, чтоб осуществилась мечта о зонтике?

Хм, этого не знает никто!

Фердинанд, во всяком случае, мечтал о зонтике очень-очень давно.

Почему мечтал?

Трудно сказать… Никто, пожалуй, на этот вопрос не ответит. До сегодняшнего дня не удалось установить, почему вдруг начинаешь о чём-то мечтать. Мечта является сама собой, прилетает, словно назойливая муха, и кружит вокруг нас, кружит, кружит… Проходит секунда, другая, и мы внезапно отдаём себе отчёт в том, что эта муха не дто иное, как наша мечта.

Однажды Фердинанд поделился своей мечтой со старинными часами в деревянном футляре, которые стояли в углу комнаты. С ними Фердинанда связывала давнишняя дружба.

– Ты не можешь себе представить, дорогой Бим-Бом, – сказал Фердинанд (имя у часов было Бим-Бом), – как мне хочется стать владельцем зонтика!