Михаил Кононов - Счастливый Мурашкин

— Восемь! — сказал Мурашкин раньше всех.

— От восьми отнимаем три!

— Пять! — снова первым сказал Мурашкин.

— Прибавить четыре! — продолжала Людмила Васильевна, глядя на Мурашкина удивлённо.

— Девять! — крикнул Мурашкин и засмеялся.

— Отнять три! — Людмила Васильевна прищурилась. На Мурашкина смотрел уже весь класс. Романенкова даже рот открыла, а бант у неё развязался.

— Будет шесть! — выдохнул Мурашкин, и Эдик поднял его руку, как победителя на соревнованиях.

— Молодец, Мурашкин! — Людмила Васильевна улыбнулась. — Наверное, у тебя палочки какие-то очень быстрые. Покажи их нам!

И все снова посмотрели на Мурашкина.

Растерявшись, он едва отыскал в портфеле три своих палочки: две жёлтые и одну фиолетовую…

На большой перемене в класс пришла пионервожатая Рита, которую любили все малыши. Она сказала:

— Ребята! «Октябрь уж наступил! Уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей. Дохнул осенний хлад…»

— Пушкин! — крикнула Романенкова. — Это же Пушкин!

— Конечно, Пушкин, — Рита кивнула и улыбнулась. Но вдруг она нахмурилась. — А за осенью-то идёт зима! Мороз! Пурга! Гололёд! Чем будут питаться животные?

— Мы кормушки сделаем — и порядок! — сказал Одиноков. — Я в том году пять штук сделал, мне отец помогал. Я их сам развесил везде и крошек хлебных насыпал.

— Ты про птиц говоришь, а и про зверей, — сказала Рита. — Которые в зоопарке.

— Тигров кормят мясом, — объяснил Вихров. — Я ходил с отцом. Он у меня в зоопарке работает, Его все звери боятся, даже бегемот!

Все посмотрели на Вихрова, а он покраснел.

— Зверям зимой необходимы витамины, — сказала пионервожатая Рита. — И сегодня мы пойдём в парк за желудями. Витамины содержатся в желудях.

И после уроков первый класс отправился в парк. В парке было очень светло от жёлтых листьев.

— Нашёл жёлудь — кладёшь в карман, — объяснила Рита. — Набрал полный карман — высыпаешь в мешок, — она развернула большой мешок с надписью: «Приятного аппетита!»

— А желуди — откуда? — спросил Вихров. — Мы не проходили.

Рита нагнулась, нашла в траве жёлудь, показала всем и спросила:

— Откуда желудь, кто скажет?

— С земли, — сказал Генералов.

— А вот и нет, он сверху упал, — возразила Кулешова.

— Жёлуди — это яблоки дуба, — объяснила Рита. — Звери их очень любят. Белки, слоны, обезьяны — все! — и она положила красивый жёлтый жёлудь в большой мешок.

Ребят в парке было много. И «бэшки», и из других школ первоклассники.

Но желудей тоже было очень много.

Мурашкин достал из кармана гвоздь и нацарапал на жёлуде букву «М».

— Чтобы знали, кто собирал, объяснил он Эдику. Снова поднял жёлудь и нацарапал на нём первую букву своей фамилии.

И схватился за затылок: больно очень Вихров жёлудем попал.

Мурашкин достал из кармана горсть желудей и бросился на Вихрова. Но Рита его остановила, жёлуди отняла и высыпала в мешок. Вихров показал Мурашкину кулак и высунул язык одновременно.

А Ленка Романенкова каждый свой жёлудь в бумажку заворачивала — как конфету.

Мешок набрали полный. Положили его на тележку и с песнями повезли через парк к Дому пионеров. А прохожие спрашивали, что в мешке, и улыбались. Даже некоторые не верили, что целый мешок желудей октябрята набрали сами.

У Дома пионеров стоял грузовик. Усатые восьмиклассники забрасывали в кузов мешки разных школ — всех школ района.

— Если в каждом мешке хотя бы сто килограммов, то это сколько же получится? — Эдик Одиноков почесал затылок. — Ну и набрали мы, а?! Лет на пять зоопарку хватит!

— Семьсот, восемьсот килограммов, — Вихров считал мешки. — Девятьсот… Десять… Десятьсот! Урра!..

Вихров подпрыгнул, выхватил из кармана последний жёлудь, метко попал Мурашкину в нос и убежал.

А в субботу после уроков Рита повела первый «А» в зоопарк. Сначала пошли к слону. Слон стоял как дом. Вихров достал конфету и бросил слону. Слон молча взял конфету хоботом и уложил в широкий розовый рот.

— Он мою конфету съел! — крикнул Вихров. — Видели?

— Зверей кормить конфетами нельзя, — сказала женщина в синем халате. — Вы сами ешьте!

— Да нам не жалко! — Вихров вытащил горсть «подушечек». — Хотите — берите!

И он снова бросил слону конфету.

— У слона от конфет зубы болят. — Женщина поглядела строго, и Рита увела первоклассников к обезьянам.

Орангутанг спал и тихонько похрапывал. А горилла пила воду из чашки. Наливала из графина и снова пила. Она была за стеклом — как будто в городской квартире. Очень большая горилла, грустная.