Вацлав Чтвртек - О добром разбойнике Румцайсе, Мане и сыночке их Циписеке

Циписек гордо отказался от уступки, но предупредил, что дорогу, по которой они побегут, он сначала как следует осмотрит, чтобы потом не споткнуться.

Он сел на пенёк на опушке леса и посмотрел через поля на Ичин.

— Выбирай, выбирай, всё равно я выиграю, — снисходительно заметил Побегунчик.

— Побежим прямо через поля и огороды до базарной площади в Ичине, — предложил Циписек. — Кто первый напьётся воды из фонтана, тот и выиграл.

Побегунчик кивнул и подтолкнул Циписека носом:

— Я ещё успею, а ты беги.

Циписек и побежал. Перепрыгивает через межи, бежит рожью, пшеницей, только колосок то тут, то там шевельнётся.

А олень Побегунчик пасётся, травку пощипывает и гордо приговаривает:

— Я ещё успею.

И только когда Циписек достиг капустного поля, побежал за ним и олень; один его скачок — это тридцать шагов Циписека. Побегунчик догнал Циписека у поля. Крепкие капустные кочаны так вкусно пахнут, и Побегунчик говорит Циписеку:

— Я ещё успею, у меня есть время.

Циписек знай дальше бежит, домчался он до огородов под городскими стенами, и Побегунчик — тут как тут:

— Видишь, я догнал тебя.

А рядом — грядки с морковкой, сладкой да вкусной.

— Ты беги, до площади путь неблизкий, а я успею, от меня не уйдёшь.

Свернул Побегунчик на грядки и лакомится морковкой.

Циписек же дальше побежал, вот его уж и не видно.

Бросил Побегунчик морковку — и за Циписеком, а тот — в городские ворота и уже на площади. Здесь бабы продают капусту, морковку, торговля в самом разгаре.

Вдруг раздаётся топот, от ворот несётся олень и кричит:

— Ага, Циписек, вот и я! Ещё скакну разок и напьюсь воды из фонтана!

Только выскочил он на площадь, торговки, что сидели с корзинами и узлами, как увидели оленя, зашумели, закричали, замахали на него:

— Олень! А ну, пошёл отсюда! Он нам всю морковку и капусту поест!

И все скопом стали прогонять его. Четыре человека схватили его за рога, а восемь самых сильных торговок держали за копыта.

А Циписек стоит у фонтана, зачерпывает воду ладошкой и пьёт.

— Вот, Побегунчик, ты и проиграл.

— Проиграл, — сознался олень. — Скажи бабам, чтоб отпустили меня.

Когда Циписек вернулся домой в пещеру, куропатка как раз изжарилась, и они её съели. Циписек обглодал косточку и говорит:

— А теперь попробуем повалить медведя.

Прежде чем отправиться на поединок с медведем, Циписек весь день думал, как лучше поступить.

Румцайс на всякий случай зарядил свой пистолет самым крепким прошлогодним жёлудем. Маня тоже очень беспокоилась.

— Ага, придумал, как я справлюсь с медведем! — воскликнул Циписек и ушёл.

В то время медведи в Ржаголецком лесу не водились, и Циписек долго искал, выискивал медведя по чащобам, по порубкам, да напрасно.

Повстречалась ему лесная почтарка — сойка, что носила новости в Ржаголец. Она сидела на нижней ветке дерева и грустно разглядывала мох.

— Что случилось? — спрашивает Циписек.

— Потеряла я почтарский рожок, в который всегда трубила, — ответила опечаленная сойка.

— Да вот же он лежит. — И Циписек подал ей рожок. — У меня заботы поважней твоих. Я медведя не могу найти.

— Я приведу тебе какого-никакого, — сказала сойка, затрубила в рожок и улетела.

Когда Циписек пришёл домой и рассказал об этом Мане, она так всплеснула руками, что лесные голуби в испуге разлетелись кто куда.

Сойка совсем потеряла голову. Какого ещё медведя приведёт она сюда?

Встревожился и Румцайс. Он то и дело прикладывал ухо к земле и прислушивался. В полдень донеслось до него, как в Ржаголецком лесу топают четыре огромные лапы. Потом дунул ветер, и зашевелились листочки на дубе.

— Это медведь дышит, — понял Румцайс.

Потом задрожали дубы, и на землю посыпались жёлуди.

Низко над землёй пролетела сойка и закричала:

— Сейчас сюда прибудет медведь. Я веду его из тридесятого леса.

— У тебя ума — как у твоей трубы, — рассердился Румцайс. — В тридесятом лесу живут медведи-космачи да ломаки. Что теперь делать?

Сойка так и села на ветку, а что делать — не знала.

Циписек прохаживался между деревьев и откидывал в сторонку опавшие жёлуди, чтоб не споткнуться, когда увидит медведя.

Дубы зашатались, с них посыпался зелёный лист.

Медведь — всё ближе, слышно, как он отдувается. У Циписека этим ветром чуть шляпу не сдуло.

Сойка воскликнула:

— Ой, что я, глупая, натворила!

И улетела.

— Не знаю, не знаю, Циписек, не по себе ты выбрал ношу, — покачал Румцайс головой.