Йорн Риэль - Мальчик, который хотел стать человеком

— Лейв. Лейв. Лейв.

— По-моему, он называет свое имя, — догадался Апулук, он показал на мальчика и повторил это странное слово: — Лейв. Лейв?

Мальчик радостно закивал головой. Потом посмотрел на Апулука и вопросительно поднял брови.

— Апулук, — сказал тот и показал на сестру. — Наруа.

— Апулук. Наруа, — быстро повторил Лейв, и все трое рассмеялись. Брату и сестре было забавно, как он произнес их имена.

Поев сырого птичьего мяса, Лейв хотел одеться, хотя его одежда еще не высохла. Но Апулук забрал ее у него из рук и снова разложил на скалы. Потом показал на животное в воде.

Лейв кивнул. Он вытащил свой нож из ножен, и они все вместе спустились к воде.

Брату и сестре животное показалось огромным, и они сначала боялись к нему прикасаться. Но когда Лейв начал его разделывать, они обнаружили, что внутри оно точно такое же, как и те, которых охотники приносили в лагерь, и их страх прошел. Это было самое обыкновенное животное, только немного необычное. Лейв тоже был обыкновенный человек, хотя и отличался от всех, которых они знали.

К тому времени, когда все съедобные части лошади были разложены на солнце, одежда Лейва уже почти высохла. Он оделся и начал рассказывать брату и сестре о своем путешествии. Те молча слушали его и, хотя ничего не понимали, все-таки догадались, что произошло что-то, о чем он пытается рассказать им, и что он пережил что-то страшное.

Ближе к вечеру Апулук и Наруа взяли Лейва за руки и повели к пещерам, где он должен был скрываться. Они натаскали Вереска и травы в самую большую пещеру, устроили ложе, на котором он мог спать, и перенесли конину в пещеру, чтобы ее не утащили дикие звери.

Поздно вечером они ушли в стойбище. И хотя за этот день Лейв выучил всего четыре слова из их языка — огонь, голод, да и нет, им казалось, что они знают его уже давно.

Почти все лето Лейв прожил в своей пещере. Наруа и Апулук приходили к нему, когда были свободны. Они принесли ему каменную лампу [5] Каменная лампа — каменная плошка, в которую наливался тюлений жир и вставлялся фитиль из мха. Она служила как для освещения, так и для отопления и варки пищи. , в которой горел жир, на ней Лейв мог обжаривать себе мясо, она же должна была согревать его по ночам.

Лейв питался не только кониной. У берега он ловил рыбу — подкаменщиков и полярную треску, собирал птичьи яйца и ягоды, а брат с сестрой приносили ему лакомые кусочки из котла своей матери.

Но когда Апулук уходил с отцом на охоту, а Наруа помогала по хозяйству, время для Лейва тянулось медленно. Зато оно летело, как молния, когда его новые друзья были с ним.

За эти месяцы Лейв настолько овладел языком инуитов, что уже мог общаться с Апулуком и Наруа. Их язык казался ему легким, хотя некоторые слова были очень длинные. Апулук забраковал его одежду, изрядно обветшавшую, да и холодную Для жизни в пещере. Вместо нее он принес Лейву свои штаны и анорак [6] Анорак — свободная куртка с капюшоном, надеваемая через голову. Эскимосы шили анораки, как правило, из тюленьей кожи. , сшитые из тюленьей шкуры. А Наруа сшила ему камики [7] Камики — эскимосская обувь, состоящая из двух частей: внутренней, шерстью к телу, и внешней — шерстью наружу. Летние камики шили из шкуры тюленя, а зимние — из медвежьей. и варежки, у которых большой палец был и с верхней стороны и с нижней, что было очень практично, когда требовалось их быстро надеть.

Но вот перелетные птицы потянулись на юг, и тогда Наруа с Апулуком привели своего чужеземного друга в стойбище. Его приход вызвал переполох. Дети, игравшие между палатками, при виде Лейва в страхе разбежались. Они решили, что он — дух, явившийся из моря, только в человеческом платье.

Апулук провел Лейва в палатку своего отца. Вскоре туда сбежались обитатели других палаток: им не терпелось посмотреть на странного гостя.

— Когда мы его нашли, он плыл привязанный к большому куску дерева, — объяснил Апулук. — Мы вытащили его на берег и прятали в пещере, пока он не стал немного понимать человеческий язык.

Отец Апулука внимательно оглядел Лейва. Потом несколько раз кивнул, но ничего не сказал. А вот старый шаман Шили сильно разволновался.