Галина Браиловская - Чижики

Лёша прижимается щекой к маминой распаренной, влажной руке:

— Не надо ящика… И замка тоже. Я всё сам вытру, мамочка.

Мишка всё любит делать сам.

— Я сам! Я сам! — кричит он, завидев, что Лёша накрывает на стол.

Он давно уже не позволяет кормить себя. Ложку держит крепко в кулаке, весь перемажется, но, очень довольный, отставляет пустую тарелку или чашку и гордо заявляет: „Я сам!“

— Я сам! — кричит он утром, старательно натягивая рубашонку на ноги.

— Я сам! Я сам! — сердится Мишук, когда мама купает его.

Он изо всех сил колотит ногами по воде, пока мама не пригрозит, что сию минуту вытащит его из ванночки.

Лёша удивляется, как это маме удаётся справляться с ним. У самого Лёши не хватает терпения.

Совсем другое дело Олечка.

— Ну-ка, дай одну ножку, — говорит Лёша, — чулочки наденем!

И сестрёнка послушно протягивает ногу, приговаривая нараспев:

— Да-ай ону-у…

— А теперь подними ручки, надо платье надеть.

И сестрёнка тянет руки вверх, улыбается:

— Д-де-еть па-ате…

Лёша даже может ей руки мыть. Олечка сложит все пальчики вместе и спокойно держит ладошки под водой, пока Лёша смывает мыло.

— Если хочешь, я хоть на целый день с Олечкой останусь, — предлагает он маме, — только не с этим буяном!

Однажды Мишук просыпается тихий и молчаливый. Он даже не поднимает голову от подушки и всё просит пить. Мама говорит, что он почти всю ночь не спал.

— Почему он такой красный? — пугается Лёша.

— У него очень высокая температура, он весь горит, — объясняет мама.

Потом приходит врач. Ещё у дверей он говорит:

— Кажется, скарлатина.

Мишук так послушно раскрывает рот, поворачивается и делает всё, что ему велят, что Лёше становится жалко братишку. Значит, уж очень он болен, если даже не упрямится.

— А Миша сегодня на машине покатается, — ласково говорит врач. — Хочешь покататься?

— Нет… — жалобно всхлипывает Мишук, — хочу в кроватку.

Лёша не понимает: какая же машина, когда человек болен, и сердито глядит на врача.

Мама провожает врача в коридор, там они о чём-то шепчутся. Потом мама возвращается и молча собирает Мишину одежду.

Лёша исподлобья следит за мамой. Но мама ведёт себя как-то странно: она по нескольку раз перекладывает одну и ту же вещь с места на место, потом начинает искать её и всё принимается читать бумажку, которую оставил на столе врач.

Мишук снова просит пить. Мама подносит чашку к сухим, ярким губам малыша, и Лёша замечает, что рука у мамы чуть-чуть дрожит. Вот мама улыбается Мишуку, а Лёша видит: сейчас заплачет. Нет, не просто покататься повезут Мишука.

— В больницу, да, мама? — тихонько спрашивает Лёша.

— В больницу, конечно, — ровным голосом отвечает мама.

— А я не хочу в больницу, — хнычет Мишук, — я хочу в своей кроватке.

Мама глядит на Лёшу, как будто просит его помочь ей уговорить Мишука, но Лёша вовсе не хочет, чтобы братишку увозили, и угрюмо молчит.

Дзи-и-и-и-нь! Дзи-и-и-нь! — настойчиво звонит вдруг звонок.

Мама идёт открыть дверь и возвращается с румяной девушкой.

— Здравствуйте! — весело здоровается девушка. — Где же тут Миша Светлов? — Она улыбается так, будто давно знает этого самого Мишу Светлова и очень его любит. — Ну, Миша, давай-ка поскорее одеваться — машина ждёт! У нашей машины знаешь какой мотор? Рраз — и на месте! Будешь шофёром, когда вырастешь? — не давая малышу опомниться, говорит она, пока мама натягивает на Мишука чулки, костюм и валенки.

— Буду шофёром, — неожиданно соглашается Мишук и покорно даёт маме надеть на себя шубу и шапку.

— Лёшенька, — торопливо говорит мама, — я ведь с ним поеду… Ты найди там котлеты и всё… обедать давно пора…

— Я найду, мамочка! — Лёша потянулся поцеловать братишку, но девушка отстранила его: нельзя.

— До… до свидания… — растерянно говорит Лёша.

— До свидания, — равнодушно отвечает Мишук, склоняясь на мамино плечо и словно засыпая.

— Да! Если я не успею вернуться, ты скажи папе… — оборачивается в дверях мама, но девушка торопит её, и мама только машет рукой.

— Мамочка, — кричит Лёша, — ты не беспокойся, я всё скажу!

Дверь захлопывается.

Лёша с Олечкой стоят в коридоре и слышат, как загудел мотор и машина отъехала…

Лёша сам удивился, как скучно стало без Мишука.