Марчелло Арджилли - Ватага из Сан Лоренцо

С тех пор как умер отец, мальчику приходилось туго. Денег, которые зарабатывала мать стиркой белья, не хватало. И Марко стал работать учеником маляра у своего дяди.

В то утро игра не клеилась, хотя её нельзя было назвать неинтересной: дети мчались мимо домов и на бегу срывали всякие объявления. Выигрывал тот, у кого к концу улицы в руках оказывалось больше бумаги. Попутно ребята рассчитывали на то, что их начнут ругать и тогда можно будет огрызнуться или удрать, в зависимости от того, на кого нарвёшься.

Выиграла Джованна, но на этот раз девочка не стала задаваться: она думала о другом.

Последним прибежал Джиджино всего с одним листком, но зато это было почти целое объявление.

— Джованна, смотри, проводится какой-то конкурс… — сказал Джиджино.

Девочка через два года собиралась поступить в учительскую семинарию. Её мать служила в школе уборщицей и мечтала о том, чтобы дочь тоже работала в школе, но не мыла полы, как она, а учила детей.

— Какое ей дело до конкурса, если сейчас каникулы! — презрительно воскликнул Марко.

— Эх, ты, невежда! — отрезал Джиджино. — Те, кто учатся, всегда интересуются такими вещами.

— Видали, невежда! Конечно, Марко не зубрит латынь, как ты, ему нужно работать, — вмешалась Джованна, — но он в тысячу раз смелее тебя, и к тому же он капитан футбольной команды, а ты даже не входишь в число игроков!

— И потом, тоже мне конкурс! — добавила она, взглянув на объявление. — Это же не в учительскую семинарию, а в артиллерийское училище! Терпеть не могу людей, стреляющих из пушек! Уж не собираешься ли ты записаться туда, трусишка?

Все засмеялись. Джиджино действительно не принадлежал к числу храбрецов. Правда, он был отличником в школе, но разве это для ребят представляет какую-нибудь ценность?!

— Что будем делать дальше? — спросил Марко. Ему хотелось внести предложение, но он боялся: вдруг его не поддержат.

Дети называли разные игры, но ни на чём не могли остановиться. Все думали об одном и том же, только никто не решался высказаться первым.

— Какие же вы все лицемеры! — не выдержала, наконец, Джованна. — Предлагаю пойти к слепому; надеюсь, не будет возражений!

Возражений не последовало.

Когда ребята пришли на площадь, они сразу увидели мальчика: он сидел на стуле у входа в театр. Несмотря на жару, на нём был тот же разорванный плащ, что и в прошлый раз, только на коленях вместо книги он держал аккордеон.

Утром площадь казалась совсем другой — большой и нарядной. На розовых фасадах дворцов отражались сверкающие лучи солнца, а прохожие были одеты в разноцветные летние платья. Только слепой оставался таким, как прежде; в нём ничто не изменилось, для него день ничем не отличался от ночи.

— Сколько у нас денег? — спросила вдруг Джованна.

Казначей достал тетрадку, неуклюже сшитую суровыми нитками.

— 1924 лиры, — ответил он, заглянув туда для пущей важности. Отец мальчика работал продавцом в магазине канцелярских товаров и приносил ему бракованные листы бумаги, с надписями наверху — «приходы» и «расходы». Нетрудно было, разрезав листы, сделать из них настоящую бухгалтерскую тетрадку и стать кассиром команды.

— Порядочно, — сказала Джованна. — В таком случае, дай мне пятьдесят лир.

— Что?! — воскликнул Казначей, для которого эти деньги были дороже любого сокровища. — Мы должны купить мяч и заплатить за футбольную площадку для реванша над командой из Сан Джованни. Это вопрос чести!

Джованна сощурила глаза. Когда она так делала, ребята знали: девочке в голову засела упрямая мысль, и переубедить её теперь невозможно.

— Перестаньте! — закричала она. — Я прошу всего пятьдесят лир!

Поведение Джованны представляло серьёзное нарушение устава команды: деньги, добытые с огромным трудом, считались неприкосновенными. Они составляли фонд команды Сан Лоренцо, а детская команда, известное дело, всё равно что народная милиция, всегда готова защищать честь своего квартала. И, прежде чем войти в состав команды, нужно дать клятву, что обязуешься слушаться капитана и сражаться до последней капли крови за то, чтобы твой квартал считался самым сильным кварталом Рима. И ребята команды Сан Лоренцо, дети простых рабочих, издавна славятся своим бесстрашием и мужеством.

Взять пятьдесят лир из кассы, накануне футбольного матча с заядлым противником — командой Сан Джованни, было равносильно предательству, всё равно, что во время боя перейти во вражеский лагерь или во время ссоры позвать полицейского.