Яков Длуголенский: Жили-были солдаты

— Одной рукой? — не поверил Миша. — Сильный!

— Конечно. Чтоб держать знамя, надо быть сильным.

Миша хотел спросить, куда Лёша несёт знамя, но Лёша опустил штангу и сказал:

— Привет, Брыкин!

А потом объяснил, почему не сказал раньше «привет»: держать над головой штангу и говорить «привет» — тяжело.

— А стол вы поднимете? — подумав, спросил Миша.

— А стол ты поднимешь? — спросил Брыкин.

— За одну ножку? — понимающе спросил Лёша.

— Да, — радостно сказал Миша, — за одну.

Лёша подошёл, крякнул и поднял стол за одну ножку.

— Сильный, — уважительно сказал Миша.

— Конечно, сильный. Ты сядь на него — он и тебя поднимет.

— А вы? — спросил Миша.

— А я не могу, — сказал Брыкин и посмотрел в сторону, где солдат Лёша натирал руки чем-то белым.

— Почему не можете? — спросил Миша.

— Потому что я не сильный…

— Но вы же солдат? — горестно спросил Миша.

— Солдат, — горестно сказал Брыкин.

Тут Миша посмотрел» на Брыкина, сравнил, какой высокий Лёша и какой маленький Брыкин, и всё Мише стало понятно.

«Эх, — подумал Миша, — почему Лёша такой высокий и почему Брыкин не такой? Будь он высоким, обязательно нёс бы знамя. И стол за одну ножку смог бы тогда поднять…»

Мише стало ужасно обидно за Брыкина.

И Миша впервые усомнился в том, что солдаты всё могут.

От огорчения Миша не спросил даже про пушки, а только сказал рассеянно:

— А теперь куда?

— На полосу препятствий, — сказал Брыкин.

Миша пошёл за Брыкиным и увидел, что никакая это не полоса: просто за домиками, понастроены какие-то штуки, около них стоят солдаты, и офицер что-то объясняет им.

— Это и есть полоса? Тогда это у нас тоже есть, — сказал Миша, показывая на гимнастическое бревно. — Мы по нему бегаем, и не страшно. Только Митька Соловушкин трусит. Один во всём дворе.

— А чего он трусит? — спросил Брыкин.

— Так — боится…

Миша хотел рассказать про Соловушкина, но в это время двое солдат спрыгнули в окопчик, офицер сказал: «Внимание… марш!» — и солдаты снова выскочили из окопчика и побежали, пригибаясь к земле.

— Куда они бегут? — удивился Миша. — К проволоке?

Солдаты действительно бежали к проволоке. Это было странно, потому что проволока была натянута над самой землёй и в ней запутался бы даже кролик, вздумай он туда залезть.

— Они поползут под проволокой, — сказал Брыкин.

— Зачем? — удивился Миша.

— А если проволока в бою попадётся? Не проползут, запутаются… Уж лучше пусть сейчас запутаются.

И точно. Один солдат запутался.

— Не дёргайся! — кричали солдату, который запутался. — Не дёргайся! А то ещё больше запутаешься!

А второй солдат уже бежал по бревну, словно это было не бревно, а асфальтовая дорожка, потом перепрыгнул низенький заборчик, потом одолел высокий забор, потом спрыгнул в маленький окопчик и швырнул две гранаты в какую-то щель.

«Бабахнет сейчас!» — зажмурился Миша.

Но Брыкин сказал:

— Они не настоящие.

И Миша сразу тогда открыл глаза и как ни в чём не бывало поправил свою бескозырку.

Запутавшегося солдата вынимали из проволоки. У него съехала каска, и Миша вдруг увидел, что солдат — рыжий. Это почему-то так удивило Мишу, что он сказал:

— А солдат-то рыжий?

— Ну и что? — сказал Брыкин. — Красиво.

А второй солдат в это время подбегал уже к деревянному дому. Конечно, не к настоящему дому: вместо дома была стена и окошки — на первом и втором этажах.

— Сейчас полезет на второй этаж, — задрав голову, сказал Брыкин.

— На второй этаж по этой стене? — не поверил Миша.

— По этой.

— Но там же не за что держаться!

— Удержится, — сказал Брыкин. — Солдат есть солдат.

И точно. Солдат вскарабкался по голой стене и прыгнул со второго этажа.

— Всё? — зажмурился Миша.

— Бежит дальше.

— Ну, теперь-то просто, — открыв глаза, сказал Миша. — Теперь-то он перепрыгнет эту канаву. Там что, вода?

— Вода.

— А не перепрыгнет?

— Свалится в воду.

Солдат не перепрыгнул.

— Придётся ему начинать сначала, — огорчённо сказал Брыкин. — Не перепрыгнул.

— Он устал, вот он и не перепрыгнул, — сказал Миша. — Если б не устал, перепрыгнул бы…