Яков Длуголенский - Жили-были солдаты

Затем Зубов недрогнувшей рукой налил себе хлористый кальций, выпил, сказал:

— Хор-рошо!

И передал Мите.

Затем Митя недрогнувшей рукой сам налил себе в ложку хлористый кальций, выпил почти не поморщившись, сказал совсем как Зубов:

— Хор-рошо!

И передал лекарство и ложку дедушке.

А дедушка от растерянности не стал даже пить — сунул лекарство и ложку в шкафчик.

— Ну-с, — сказал, потирая руки, Зубов, — а сейчас мы все будем дышать над паром.

— Прямо вот тут, за столом? — спросил Митя.

— Прямо вот тут, за столом. Несите, дедушка, картошку…

На всякий случай Митя хотел было по привычке нырнуть под диван, но тут увидел, что дед несёт в кастрюле действительно самую обыкновенную картошку, а Зубов уже накрывается с головой одеялом и говорит:

— Ого, картошка-то рассыпчатая! Самая полезная, чтоб дышать. Вы, дедушка, с этой стороны заходите, пусть парню покрупнее достанется, а я вот с этого бока…

— Давай, — говорит дедушка Мите, — заходи!

Ну, Митя и сунул голову под одеяло. А там уже дедушкина голова и Зубова, конечно.

— Ну как? — спрашивает Зубов.

— Темно, — отвечает Митя.

— Зато здесь нас вон сколько. Как в кино. Не соскучишься. К тому же предлагаю устроить соревнования: кто кого пересидит. Солдаты так всегда делают. Ну, начали!..

Митя засопел, потому что уже знал, что всех тут пересидит и что первым из игры выйдет дедушка.

— Жарко очень, — минут через пять сказал дедушка.

И высунул голову, чтоб подышать.

— Снимаетесь с игры, — жёстко сказал Зубов дедушке из-под одеяла. — И вам засчитывается поражение. Таким образом, на дистанции осталось два гонщика.

— Каких гонщика? — удивлённо спросил Митя, стукаясь своим лбом в лоб Зубова.

— Два гонщика на велосипедах. Я и ты.

— А-а-а, — сказал Митя.

И подумал, что это верно: он и Зубов проносятся на своих велосипедах по раскалённой пустыне, и все удивляются: «Смотрите, кругом стоит такая жара, а они — хоть бы хны!»

И тут, как только Митя это подумал, Зубов как-то подозрительно закашлялся, высунул голову из-под одеяла и сказал:

— Всё. Больше я не могу.

— Снимаетесь с соревнования! — радостно заорал Митя. — Я занял первое место!..

— А я второе, — сказал Зубов.

Дедушка, совершенно естественно, оказался на третьем.

Тут Зубов сказал, что ему пора идти в часть, в свой военный городок, съел по настоянию Мити одну картофелину, а затем, отметив своим перочинным ножом деревянную ложку, из которой теперь Мите надлежало пить лекарство, сообщил по секрету, как ловко можно вовнутрь принимать аспирин. А потом попрощался и вышел на улицу.

И тут увидел участкового врача товарища Гаврилову, о которой говорил ему Митин дедушка и которая пришла теперь, наверно, уговаривать Митю, чтоб он принял лекарство.

Участковый врач стояла на крылечке и во все глаза смотрела на рядового Зубова.

— Я всё слышала, — сказала она, — я тут стояла и всё слышала. Вам обязательно надо быть детским врачом.

— Трудно быть врачом, — подумав, сказал Зубов. — А вы — врач? Лечите Митю?

— Да, — вздохнула врач, — лечу Митю. И это, наверное, нисколько не легче, чем быть солдатом…

— Не знаю, — засмеялся Зубов, — солдатом-то я уже был, а вот врачом….

А сам подумал: «Может быть, действительно стать детским врачом? Вот закончу службу в армии и стану. Один раз попробовал — вон как хорошо получилось…»

— До свидания, — сочувственно сказал Зубов участковому врачу.

Отдал честь и пошёл в свой военный городок делать обещанную бабушке антенну.

Служили на заставе молодые пограничники Сидоров, Малахов и Петров.

Неплохо служили.

Делали всё, что нужно, и не делали того, что не нужно.

А делать им нужно было многое:

во-первых, охранять границу — не всю, конечно, а только небольшой участок (остальную охраняли другие пограничники),

во-вторых, хорошо знать свой участок (ведь если вы пошли за грибами и не знаете леса, вам легко заблудиться, а пограничники не за грибами ходят — они границу охраняют, и им никак нельзя заблудиться),