Ганс Краузе - Али-баба и Куриная Фея

Факир и Заноза продолжали «перевоспитание» Али-бабы. Они стонали от напряжения, их силы подходили к концу.

В вестибюле зазвонил звонок. Карл Великий поднялся, чтобы идти ужинать. Заноза и Факир прекратили «массаж».

Али-баба как ни в чём не бывало вскочил на ноги. Показав ребятам язык, он проскользнул за дверь, прежде чем Заноза успел запустить в него линейкой.

— Какая дрянь! Но терпение у него есть. Твёрд как камень!

Факир вытирал пот, Заноза приводил в порядок свою растрепавшуюся шевелюру.

— Ничего! Будет время — мы с ним справимся. Это логично, — пророчествовал Карл Великий.

Они вышли из комнаты. По дороге Факир споткнулся о грязные резиновые сапоги Али-бабы, которые по-прежнему валялись посреди комнаты. Он поднял их, отнёс в туалетную комнату и после этого тоже спустился в столовую.

Али-баба по-прежнему сидит за отдельным столиком в коридоре. «Массаж» вызвал у него жажду. Он пьёт чай, две большие чашки подряд. Ребята один за другим пробегают мимо него в столовую, но Али-баба их не замечает. Последней спускается с лестницы Рената. Она только что спешно дописала письмо к сестрёнке; по дороге она опускает его в почтовый ящик, который висит тут же, в коридоре.

В столовой воцаряется тишина. Али-баба осматривает свою порцию. На ужин горячего не полагается.

На тарелке лежат пятнадцать граммов масла, а вокруг него аппетитно разложены три ломтика колбасы, кусочек сыра и кусок шпига. Всему этому Хорст Эппке предпочёл бы полную тарелку картошки с подливкой. Это куда сытнее. Он берётся за хлеб, просит у фрау Хушке горчицу. Тарелка пустеет. Колбаса, масло и сыр исчезают, но сало остаётся лежать. Брр!.. Али-бабу передёргивает. Он не переносит ничего жирного. Что же делать с салом? Кому его отдать? Может быть, Малышу или…

Из столовой выходит Макки, размахивая пустым чайником.

— Ну что, деточка, поболтать не с кем? — дразнит он Али-бабу, пока фрау Хушке наливает на кухне чайник.

Али-баба делает вид, что он не слышит. Тут за чаем приходит Стрекоза. Она стоит у двери в кухню и насмешливо смотрит на Али-бабу.

— Фрау Хушке, не высовывайтесь из кухни: Али-баба ест горчицу и может вас обрызгать, — хихикает Стрекоза и, схватив полный чайник, убегает обратно в столовую.

— Глупая болтушка! — Али-баба чуть не захлебнулся чаем.

Он рассержен. Хороши товарищи! Тьфу, черти! Нет, сала они от него не дождутся. Лучше отдать его кошке…

А вот кстати и толстый интернатский кот Петер. Мягко ступая, он скользит по коридору. Али-баба показывает Петеру сало и подзывает его к себе:

— Кис-кис-кис!

Выгнув спину дугой, Петер неохотно обнюхивает сало. «Покорно благодарю!» Всего лишь десять минут назад Петер поймал в сарае жирную мышь и поужинал. Он сыт по горло. Гордо поглядывая по сторонам, кот направляется в тёплую кухню, а сало остаётся лежать на том же месте, куда его бросил Али-баба.

«Глупое животное! — Али-баба поднимает с пола отвергнутое лакомство. — Я просто оставлю шпиг на тарелке», — решает он.

Однако его мучают сомнения. Фрау Хушке может подумать, что он начал привередничать и в следующий раз, когда будет пудинг, нарочно не даст ему добавки. Нет! С поварихой портить отношения не следует. Ни в коем случае…

Взгляд Али-бабы случайно падает на почтовый ящик, который висит на стене рядом с доской для объявлений.

Ого, теперь он знает, как проще всего избавиться от сала!

Али-баба искоса смотрит в сторону кухни. Обстановка складывается благоприятно: фрау Хушке стоит спиной к нему, у шкафа с посудой. Недолго думая Али-баба на цыпочках прокрадывается к ящику. Вот и всё! Наконец-то он разделался с салом.

Хорст Эппке хохочет от всего сердца. То-то удивится фрейлейн Стефани, когда раскроет завтра утром почтовый ящик! Интересно было бы поглядеть на неё.

День ещё не кончился. После ужина по вторникам в интернате проводятся занятия кружка арифметики. Ученики, которые за время своего пребывания в школе не успели выучить таблицу умножения, понять десятичные дроби и теорему Пифагора, имеют возможность наверстать в интернате упущенное. Кружок ведёт учитель герр Фюрст, который работает в ближайшем окружном городе и раз в неделю приходит в народное имение.

— Друзья, — предупреждает ребят Инга Стефани, — смотрите, чтобы никто из тех, кто хромает по арифметике, не улёгся в постель. Я их всё равно вытащу. Будьте довольны, что с вами занимаются дополнительно, а то вы потом не сможете подсчитать урожай на своих полях.