Ганс Краузе - Али-баба и Куриная Фея

Бауман стоял перед своими учениками, не зная, кого из них ему первым похлопать по плечу. Он бы охотно обнял их всех сразу.

— Сюрприз вам, во всяком случае, удался, — сказал он растроганно. — И я от души радуюсь не только удачному эксперименту, но и тому, что вы оказались такими молодцами…

Дверь в палату распахнулась. На пороге появилась сестра Елена.

— Время посещения истекло, — сказала она официальным тоном.

Но потом, уходя, она вдруг что-то вспомнила и кивнула ребятам с видом заговорщицы:

— Можете особенно не прощаться с вашим Бауманом. На той неделе мы его попросим из больницы. Этот больной скоро будет бегать быстрее, чем наш главврач.

Ликование не знало границ. Сестра Елена умоляюще подняла руку: ребята уж очень расшумелись, в больнице это не разрешалось.

— Ну, а теперь убирайтесь! — приказала она строго. — Вы так галдите, что даже у здорового человека может разболеться голова!

Площадь, где происходило гулянье, выглядела так, как обычно выглядят такие площади. Кружились карусели, качели взлетали высоко вверх, «колесо счастья» скрипело. Перед тиром толпилось больше зевак, чем желающих пострелять. На каждом шагу попадались ларьки с пивом, ситро, водкой, сигаретами, конфетами и сосисками. Здесь же в кооперативном автобусе происходила дешёвая распродажа товаров, так что каждый или, вернее, каждая, могла купить себе недорогой свитер или купальный костюм, ночную рубашку или пару чулок.

Гулянье ещё по-настоящему не началось. Только в большом летнем кафе уже играли четверо музыкантов и можно было потанцевать.

Итак, вперёд, в самую сутолоку!

Катербуржцы атаковали карусели. Рената вскочила на первого попавшегося деревянного скакуна. Али-баба, стараясь быть как можно ближе к девушке, сел позади неё на старомодного лебедя, который в своё время, наверно, служил ещё Лоэнгрину [4] Лоэнгрин — герой средневековой немецкой легенды. По преданию, приплыл на челноке, в который был запряжён лебедь. .

Заноза и Факир, заложив ногу за ногу, развалились позади них в нарядной карете.

— Сегодня воскресенье, и мы не хотим себя утруждать, — заявили они.

Зазвонил звонок. Карусель завертелась. Шарманка заиграла старинный вальс.

Стрекоза и Эгон взлетели к самому небу на качелях.

Малыш, Макки и Повидло купили себе билеты на «колесо счастья». Наконец-то! Стрелка остановилась на красной черте. Номер семнадцать. Номер семнадцать! В мечтах Повидло уже видел себя счастливым обладателем большой коробки конфет. Но хозяин «колеса счастья» сунул ему в руку стаканчик с фруктовым джемом.

— Номер семнадцать. Будьте добры взять ваш выигрыш…

Повидло был явно разочарован. Шесть раз он крутил «колесо счастья». Целых шесть раз!

— В интернате джем обходится мне гораздо дешевле, — пожаловался он.

Карл Великий, который так и не встретил приятеля отца, со скучающим видом бродил по площади. «Если бы я знал, что так будет, то остался бы дома!» — сердито размышлял он. В толпе весёлых и шумных людей Карл Великий казался самому себе каким-то отщепенцем. Карусели, качели, «колесо счастья» — какие примитивные развлечения! Жаль потратить на них хотя бы пфенниг, невесело думал он.

Бритта была менее требовательна. Она уже повисла на руке своего кавалера, семнадцатилетнего, подстриженного ёжиком парня, который пригласил её кататься на качелях.

Карусель остановилась. Рената соскочила на землю и подхватила под руку Лору. Лора не любила кататься на карусели, она предпочла купить себе пряник. Ренате было разрешено откусить от него кусочек. После этого ребята решили направиться к следующему аттракциону.

«Знаменитый выстрел Вильгельма Телля!» — было написано на одной из палаток.

— Да-а-мы и гос-по-да! Подойдите ближе, не стесняйтесь. В каждом из вас дремлет Вильгельм Телль! — зазывал публику хозяин тира. Его голос, искажённый мегафоном, напоминал рычание охрипшего льва. — Да-а-мы и гос-по-да!. В нашей палатке каждый, и стар и млад, может с помощью первоклассного оригинального швейцарского альпийского охотничьего арбалета повторить знаменитый выстрел Вильгельма Телля в яблоко!

С этими словами зазывала указывал на заднюю стенку палатки, где было изображено румяное яблоко. Правда, яблоко это не лежало на голове невинного ребёнка, а покоилось в вазочке для фруктов, нарисованной в центре картонной мишени.

— За три выстрела всего пятьдесят пфеннигов! — рычал хозяин тира. — Да-а-мы и гос-по-да! Вы ничем не рискуете. Мы не собираемся надувать своих клиентов, выманивая у них трудовые денежки. Если вы хотя бы раз коснётесь яблока, то уйдёте домой с богатым выигрышем…