Роальд Даль: Матильда

Она подошла к столику, подняла сигару и положила ее на прежнее место.

«А теперь сделаем что-нибудь посложнее, — подумала она. — Если я могу толкать предметы, значит, я могу и поднимать их. Для меня чрезвычайно важно научиться поднимать их и делать так, чтобы они оставались в воздухе. Не такая уж и тяжелая это вещь — сигара».

Она снова села на краешек кровати и начала все сначала. Собрать энергию в глазах было делом легким. Как будто в голове нажимаешь на какой-то курок. «Поднимись! — прошептала она. — Поднимись! Поднимись!»

Поначалу сигара покатилась. Но Матильда продолжала пристально на нее смотреть, и тогда один кончик сигары медленно оторвался от стола примерно на сантиметр. Приложив неимоверные усилия, ей удалось удержать сигару в таком положении примерно десять секунд. Затем сигара опять упала.

— Фу! — устало выдохнула она. — У меня получается! Я уже почти научилась!

В продолжение следующего часа Матильда продолжала тренироваться, и в конце концов ей удалось сделать так, что сигара, от которой она не отрывала глаз, поднялась примерно на двадцать сантиметров над поверхностью стола и висела в воздухе около минуты. Потом Матильда вдруг почувствовала такое изнеможение, что откинулась на постель и тотчас же уснула.

В таком положении мать и застала ее в тот вечер.

— Что это с тобой? — спросила мать. — Ты заболела?

— О-хо-хо, — произнесла Матильда, поднимаясь на постели и оглядываясь. — Нет. Со мной все в порядке. Я немного устала, вот и все.

Начиная с того дня Матильда, возвратившись из школы, запиралась у себя в комнате и тренировалась с сигарой. И скоро у нее замечательно стало все получаться. Спустя шесть дней, к вечеру среды, она уже могла делать так, чтобы сигара не только поднималась в воздух, но и двигалась в ту или другую сторону по ее желанию. Это было чудесно.

— У меня получилось! — воскликнула она. — У меня и это получилось! Я могу посмотреть на сигару, и она поднимется в воздух, и я могу делать так, чтобы она перемещалась так, как я захочу!

Единственное, что ей теперь оставалось, это привести свой план в действие.

На следующий день был четверг, а по четвергам, как знали все ученики из класса мисс Хани, уроки сразу после большой перемены вела директриса.

Утром мисс Хани сказала им:

— Кое-кому из вас не очень-то понравилось, как в прошлый раз директриса вела урок, поэтому давайте сегодня постараемся быть особенно внимательными и разумными. Как твои уши, Эрик, после той последней встречи с мисс Транчбуль?

— Она их вытянула, — ответил Эрик, — Моя мама говорит, что уверена: теперь они больше, чем были раньше.

— Ну а ты, Руперт, — обратилась к мальчику мисс Хани, — я рада видеть, что после того четверга у тебя не стало меньше волос на голове.

— Потом голова сильно болела, — сказал Руперт.

— А ты, Найджел, — спросила мисс Хани, — очень прошу тебя, не старайся сегодня показаться директрисе умницей. На прошлой неделе ты не очень-то любезно себя вел по отношению к ней.

— Я ее ненавижу, — сказал Найджел.

— А ты не показывай вида, — сказала мисс Хани. — Это ни к чему хорошему не приведет. Она очень сильная женщина. У нее мускулы как стальные канаты.

— Был бы я взрослым, — сказал Найджел, — я бы ее с ног сшиб.

— Сомневаюсь, — сказала мисс Хани. — Это еще никому не удавалось сделать.

— А что она у нас сегодня будет спрашивать? — спросила какая-то маленькая девочка.

— Почти наверняка — таблицу умножения на три, — ответила мисс Хани. — Вы как раз ее и должны были выучить за эту неделю. Так что постарайтесь все хорошенько вспомнить.

Закончилась большая перемена, и ученики снова собрались в классе. Мисс Хани заняла свое место в конце комнаты. Все остальные сидели и молча ждали, как бы предчувствуя что-то неладное. И вдруг в класс огромными шагами вошла громадная Транчбуль в зеленых бриджах и хлопчатобумажной куртке. Она тотчас же направилась к своему графину с водой и, взяв его за ручку, заглянула внутрь.