Станислав Востоков - Боцман Штормтрап

Ну, завершил я свой рассказ об особенностях местной биологии, а тут Балласт обращает мое внимание, на то, что за нами гонятся. Озираюсь, и правда, скорость намного больше стала, а сзади, понимаете, преследует стая динго. Вы не знаете динго? Тогда объясню: это одичавшая собака местного разлива. Когда-то аборигены с собой привезли, а она от них, взяла да и убежала, то ли по недосмотру, то ли еще как. Уж не знаю. Только я как думаю? Какая же собака добровольно от хорошего хозяина уйдет? В общем, «озверела» вконец и стала на всех, кто в пустыне живет, охотиться. Сумки-то у нее не было, чтобы загодя провизией запасаться. Вырастить, понимаете ли, не успела. Вот и бросается на всех, с голоду. И за нашим кенгуру такие припустили. Вижу — настегают. И тут сумчатое животное несколько неблагородный поступок совершает. Берет и из сумки нас вытряхивает. Надо понимать, чтобы динго отвязались. Приносит нас в жертву, так сказать. Мы хлоп, посреди какого-то лужка и прям хищникам под нос. Ни встать, как говорится, ни сесть. И вот, окружили нас голодные пасти, наступают. Клыки блестят, глаза горят. В общем, ясно — съедят. Балласт стоит — с жизнью прощается. А я — нет еще, креплюсь, отхожу, озираюсь, но в панику не впадаю. И наступил вдруг на сухую веточку. Вот она-то у меня в памяти кое-какие воспоминания и вызвала. Я тогда хватаю палку, понимаете, размахиваюсь и ее кидаю. При этом кричу голосом на пределе возможной мощности: «Апорт!».

Динго эти хвостами завиляли и как по команде — за палкой. А я схватил Балласта за шиворот и — в противоположную сторону. Вот вы, молодой человек, наверное, удивились такой реакции хищников? Или даже не поверили? А напрасно. Элементарные кинологические знания говорят о том, что любая, даже самая захудалая, пусть и одичавшая, собака знает несколько самых простых команд. Хотя бы — «Сидеть!» или «Дай лапу!»… Которые хорошо-плохо, но выполнит. Ну, лапу просить было несколько не к месту, а «Апорт» подошел, как нельзя лучше. Вот так-то.

Итак, продолжаем путь к северо-западной оконечности континента, питаемся фруктами, корешками и дня через два выходим к морю. Из-за собак пришлось к западу сильнее забрать и, знаете, попали из огня, да в полымя, как говорится. Та же пустынная местность. И есть нечего. Только вместо песка — камни. А нам, признаться, без разницы — что песок, что камни. Какая разница, если есть нечего? И посудина какая-то разбитая на берегу. И так уныло, да еще она тоску наводит. Пришлось ремешки, так сказать, подтянуть. Я и говорю помощнику: «Сегодня пищу уже все равно не найдем. Давайте спать. И силы сэкономим, и о еде меньше думать будем». Согласился он, конечно, и мы залезли на этот почти-корабль. Мало ли. Вдруг дождь. А на посудине этой единственное что осталось — кубрик и спасательный круг. Мы его на манер подушки приспособили и улеглись. Я с одной стороны, Балласт — с другой. Это еще ничего. Суворов, вон, Александр Васильевич, вообще на шинели спал и не жаловался.

А ночью как бабахнет! И молния через весь небосвод. Такой шторм поднялся! Я уж многого в жизни нагляделся, но такого, признаюсь, не видел! Волны, понимаете, с такой силой на берег накатили, что тот сместился и мы, как на салазках, прямо, так сказать, в пасть стихии. Что тут началось! То нас на гору поднимет с три дома величиной, то во впадину кинет. Балласт, бедняга, укачался. Да и я, признаться, держусь из последних сил. А вы знаете, молодой человек, что укачивает? Что действует на организм таким пагубным образом? Беспорядочная пляска волн перед глазами. А вы вместо этого возьмите да смотрите вместо волн, на что-нибудь неподвижное, лучше всего — на памятник или здание. Ну, а если так случилось, что рядом ни памятника, ни здания, можно и посчитать. Чтобы отвлечься. Тоже помогает. Вот и я что-то в этом роде Балласту посоветовал. А сам думаю: еще чуть-чуть и самому придется за арифметику браться. Памятников у нас там, как на зло, ни одного не оказалось. А тут еще молния как ударит прямо в море, недалеко! Вода, разве что не кипит. Вдобавок кораблик наш трещать начал. И вот подняло его еще раз, да вниз как ухнет! Одни щепки полетели! Хорошо — спасательный круг выручил. Не зря мы на нем спали! Вцепились. Ничего. Мокро, конечно, но вода зато теплая. Провисели так ночь на манер мотылей. Под утро стихия успокоилась, улеглась. Солнышко вышло. Гляжу, вокруг не море, а суп. Обломки везде плавают, а между ними кругляшки какие-то. Взял я один, осмотрел. И что бы это вы думали? Кочан морской жареной капусты! Видать, молния когда в море ударила, часть растений и поджарила. И ничего оказалась капуста. Вкусная. Пересоленная несколько от морской воды. Но для нас с Балластом после суток вынужденного голодания — даже деликатес, в некотором роде.