— Ты слышишь? — спросила она.
«По банде Архибудая сдвоенным зарядом!.. — раздалось снизу. — Пли!»
И грохнуло.
Принцессы мчались вниз.
Внизу закопченный дымом незнакомый король громко чихал. Дно золоченой бочки было разбито. Внутри виднелась лестница.
Принцессы с ходу влетели в бочку. Корчмарь дал стрекача, но король успел — схватил его за шиворот. Все же силен был Крузербас и проворен.
Принцесса Ори стояла среди награбленного добра, привязанная к столбу бельевой веревкой. Чердак — бандитское гнездо — казался сумрачным. Толстый бандит потирал руки.
— Душегубы, какую будем вывихивать принцессе ногу? Правую или левую? Если левую, то как — сильно или слегка?
Тут в дверях возникли Анна-Феодора и Пальместрина.
— Подружки подоспели… Не двигаться!
Принцесса Пальместрина все же сделала шаг вперед.
— У нас к вам просьба, сударь душегуб. Нижайшая.
— Сказал — стоять!
Пальместрина еще шажок сделала, наверно, эту тактику она приобрела в процессе воспитания братьев.
— Среди ваших богатств я вижу мандолину. Позвольте, я сыграю нашей подружке баркаролу?
— Играйте, — разрешил толстяк. — Мы, душегубы, любим музыку и даже танцы.
Принцесса Пальместрина взяла мандолину старинной работы, настроила ее и хватила бандита мандолиной по голове.
Принцесса Анна-Феодора вооружилась канделябром бронзовым — напольным.
Бандиты пошли на них с кинжалами.
— Смер-рть! — рычали бандиты.
Но тут на чердак вошел король Крузербас. Расшвыривая награбленное добро, он приблизился к принцессе Ори. Поцеловал ее в лоб.
— О, дочь моя. Не бойся… А это душегубы?.. Сейчас я их отправлю на тот свет.
— Руки! — В дверном проеме стояла дама в черной маске. — Мадам Архибудай. — Дама поклонилась. — Не шевелитесь. — Дама навела на короля черный револьвер кольт. — Руки, сударь король. Не за спину, а вверх. Выше… Еще выше…
Но как говаривал Пифологий в кругу друзей: «Старинный канделябр в чердачном бою подчас сильнее револьвера».
Вскоре бандиты уже стояли у золоченой бочки, связанные одной веревкой. А на чердаке разгоряченные принцессы разыскивали в куче награбленных богатств свои сережки.
— Ори! — крикнул король. — Что вы там мешкаете?
Принцесса Ори поторопилась вниз, поскользнулась на нижних ступеньках лестницы, упала и громко вскрикнула.
— Что с вами, голубушка? — спросила ее мадам Архибудай.
— Нога! Наверно растяжение жил. Я же не смогу танцевать…
Мадам Архибудай захохотала.
— Я смазала ступеньки салом, — сказала она. — Мы — фирма!
— Отставить болтовню! — Король Крузербас решительно надел цилиндр на свою складную корону. — Ори, вон тележка. На ней тебя уже возили. Доберетесь до дворца… Душегубы! В направлении тюрьмы — шагом марш!
Конечно, от простой веревки не исходил кандальный звон — это портило королю настроение.
Принцессы еще не остыли от боя. Анна-Феодора сжимала канделябр, принцесса Пальместрина — мандолину, принцесса Ори — кулаки.
Сверху к «Золотой бочке» спустился принц Агафон. Он нес на спине искусанного комарами принца Анатолия.
— Вот. В одиночестве гуляя, случайно набрел…
Принцесса Анна-Феодора потупилась. Принцесса Пальместрина залюбовалась мандолиной. Принцесса Ори вскрикнула:
— Ой! Что же я?! Принц Анатолий, мне стыдно. Я позабыла, что вы привязаны к колонне… Вы… Вы живы? Вы терпеливый. Терпенье — добродетель первая, когда отсутствуют такие добродетели, как честь. Вы оскорбили моего учителя, профессора Миро, взаимодействие квассонов адекватно…
— Ха-ха, — примерно такой звук издал принц Анатолий страшно распухшими губами.
…Когда Хильда и Катя вошли к Хроникамаре, она стояла у окна — смотрела на лужайку. Там, по дорожке, посыпанной толченым кирпичом, принц Агафон вез на тележке принцессу Ори и принца Анатолия.
Принцессы Ландия, Орлетта, Лимфатуза, Степанида, непричесанные, высыпали из своих дортуаров. «Что с ними? Кто их?» — спрашивали они в большом возбуждении.
Хроникамара тоже спросила:
— Что это с Ори? Она не сможет завтра танцевать?
— А ты не знаешь? Мы трудовые акробатки, и мы не допустим, чтобы наша подруга, пусть даже бывшая, воспользовалась нечестным преимуществом. Мы уровняем ваши шансы.
Читать дальше