Нина Емельянова - Северин едет по тундре

Он подшучивал над Северином, — всё хотел узнать, кем тот собирается быть. Иногда они вместе поднимались на береговые скалы.

— Так кем же ты всё-таки будешь? — спрашивал Евгений Иванович.

Северин теперь был смелее: уже привык к геологам. Блеснув глазами, он отвечал:

— Оленеводом!

Иногда они проплывали мимо других стойбищ с большими стадами оленей. Северин думал: «Вот какой богатый наш Север! Буду водить стада, буду оленеводом».

Ниже по течению берега Кары заметно изменили свой цвет, скалы стали красными.

Как-то Евгений Иванович заметил особенную остроконечную вершину. Решили подняться на неё втроём.

Поднимались очень медленно: несмотря на середину лета, скаты горы были покрыты льдом. Сильный ветер смахнул весь снег с вершины, она была обнажена.

Северин пыхтел, останавливался, оглядывался назад: оставленная на берегу байдарка отсюда сверху казалась маленькой щепочкой. Вот на какой щепочке плывут по бурной реке они — трое!

Евгений Иванович смотрел камни, записывал, завёртывал в бумагу и укладывал в мешок образцы мрамора, прозрачного кварца, каменного угля…

— Зачем камень завёртывать? — спрашивал в первые дни Северин. — Тут целые скалы его. Разве весь завернёшь?

— Я беру образец, — отвечал Евгений Иванович, — привезу такой на шахту, разверну. Вот, скажу, какой хороший мрамор есть на Каре. Таким мрамором в Москве отделана самая красивая станция метро. Понадобится — приедем сюда за мрамором. А вот отпечаток раковины в известняке.

Северин научился отбивать молотком хорошие куски разных пород: прозрачного кварца, песчаника, известняка — и завёртывать вместе с «этикеткой», написанной Евгением Ивановичем.

Не дойдя до вершины, остановились отдохнуть.

И тут Северин попробовал поднять мешок.

— Какой тяжёлый стал! — воскликнул он.

— Да, сегодня у нас хороший сбор, — сказал Евгений Иванович. — Стой-ка, Северин, сейчас я сделаю снимок. Ты — первый человек, который поднимается на эту дикую скалу! — и щёлкнул фотоаппаратом.

Наконец, с трудом поднявшись, как им казалось, на самую вершину, они с удивлением увидели за нею другую вершину, ещё выше.

— Полезем! — сказал разгорячённый геолог.

Перед ними открылась горная страна — предгорья Северного Урала.

— Северный Урал! Вот он! — воскликнул Евгений Иванович. — Может быть, мы первые поднялись на эти скалы. Оставим здесь записку!

Они с Юрием Михайловичем написали имена всех троих, поставили год и число, обернули записку несколько раз целлофановой бумагой и положили под большой камень.

Северин смотрел на всё это с восхищением.

— Я хочу учиться, — с большим волнением заговорил он на своём родном языке. Потом, спохватившись, сказал по-русски: — Теперь хочу быть, как ты, Евгений Иванович…

— Геологом?

— Да.

— Ну и молодец! — воскликнул Евгений Иванович. — Ты родился здесь, тебе тут всё знакомо, и очень хорошо, что ты хочешь работать в родном краю. Будешь учиться в Ленинграде и снова приедешь сюда осваивать богатства Севера… Приедешь уже настоящим хозяином!

Площадка, на которой они сидели, была так мала, что, когда Юрий Михайлович попробовал лечь и вытянуться на ней, ноги его оказались у одного края площадки, а голова — у другого.

— А теперь пора в обратный путь! — И Евгений Иванович первым начал спуск. Он стоя заскользил вниз, как на лыжах, по обледенелой части горы.

Юрий Михайлович и Северин, держась за руки, последовали за ним…

Быстро неслись они по склону. Северин не растерялся и ловко, как взрослые, минуя выступы скал, мчался вниз. Да! Это был спуск смелых людей.

— Мы придём ещё сюда, скалы-ы! — крикнул Евгений Иванович.

Вскоре они были у байдарки. Поставили палатку, растянули на двух шестах одеяло от ветра, чтобы разжечь примус, и Северин стал ловко чистить пойманную утром рыбу.

— Ну и молодец же ты у нас!

— Сов-сем подру-жил-ся! — сказал Северин Евгению Ивановичу. Глаза его блеснули. — Теперь я буду геа-ло-гум.

— Не геалогум, а геологом, — поправил его Юрий Михайлович.

А солнце светило без отдыха. Река пенилась, набрасываясь на камни, шипела и мчалась всё дальше и дальше, до самого Ледовитого океана. В одном месте река разлилась круглым блюдцем, её окружали крутые скалы. Впереди послышался сильный шум: начинались опасные пороги и водопад Буродан. Как и обещали отцу, Северина в этом месте высадили на берег.