Пьер Гамарра: Тайна Пернатого Змея

Я вспоминаю тот туманный и ветреный вечер. В глубине сумеречной площади, искрясь, светились зеленые, розовые и синие звезды в витрине Тужаса. Наша группа быстро разошлась по домам. Надвигался снегопад. Вероятно, он начнется этой ночью. Должен же снег выпасть в конце-то концов!

Мы были уже на средине площади. Мы — это обычно Феликс, Мария Лестрад, Робер Тужас, я и еще несколько ребят. Мы уже собирались расходиться. Вдруг я заметил, что среди нас нет Феликса. Я заболтался с ребятами и не заметил, как он ушел. «Каков! — сказал я себе. — До того проголодался, что даже не подождал меня».

Я уже сворачивал на дорогу, когда Феликс Ляпюжад внезапно возник в темноте и остановился, как-то странно уставившись на меня. Глаза сверкают, рот полуоткрыт — он был явно чем-то озадачен.

И тут он произнес эти удивительные слова:

— Кажется, я видел у магазина Тужаса астека!

— Что ты сказал?

— Я сказал, что возле магазина Тужаса я видел астека.

— Астека?

— Я же сказал — астека!

Он обернулся, настороженно вглядываясь в мрак площади.

Потом взгляд его остановился на огнях, освещавших витрину магазина Тужаса. Казалось, что там, где-то у подножия горы, очень далеко, крохотный грот был ярко освещен для праздника горных духов. Гномы резвились меж бумажных елей и мигающих звезд.

— Я… я полагаю, что в лавке уже никого нет, — прошептал Феликс. — Куда же он делся? Но уверяю тебя, это был астек!

— Астек! Но как ты его узнал?

В переулках завывал ветер. Он завладел дорогой, устремлялся из улицы в улицу, и из долины — невидимой пропасти справа от нас — словно бы доносились жалобные голоса.

Несколькими секундами позже, когда мы уже шагали к дому, Феликс обернулся и сказал:

— Астек здесь. Он идет за нами!

Феликс не бредил: астек шел за нами следом. Тонкий силуэт скользил позади в темноте. Сначала мне показалось, что это Мария Лестрад бежит за нами вдогонку. Может быть, ей нужно о чем-то спросить нас.

— Это точно он, астек, — прошептал Феликс.

— Почему ты называешь его астеком? Ты знаком с ним?

— Нет. Он не из нашей деревни. Я его не знаю. Я его не видел никогда. Но он похож на астека, на одного из тех, которых показывал нам господин Казен.

— Такого, который с перьями на голове и вроде в юбке?

— Нет. Этот одет обычно. На нем светло-серое пальто.

— Почему же ты решил, что он астек?

— Я его узнал по лицу… Постой! Он, кажется, прячется…

— Да нет же, вот он. Идет.

— Бьюсь об заклад, — сказал Феликс сквозь зубы, — что он остановился в вашем доме.

Феликс не ошибся. У нас действительно поселился приезжий. Зимой это было событием необычайным. Мать сообщила мне об этом сразу, как только я вошел, едва успев обнять меня: какой-то господин снял комнату с пансионом в «Пиренейском медведе».

— Надолго? — спросил я.

— Недели на две.

— Он иностранец?

— Иностранец? Пожалуй, да. Во всяком случае, он не из наших мест.

— Не американец ли? Или, может быть, он приехал из Мексики?

— Из Мексики? Не думаю, — ответила мама. — Он говорит без всякого акцента. Он француз.

Она наморщила брови и сказала после некоторого раздумья:

— Удивительно! Он, вероятно, не парижанин. У него нет резкого парижского произношения. Может быть, он с Юга. Однако приехал он из Парижа. Я заполняла его карточку.

— А зовут его как?

— Постой… Совсем простое имя… Сейчас вспомню… Эмиль Дюран.

— Чем он занимается?

— Путешественник. Так он указал в карточке. Да он и сам скоро придет. Он отправился в деревню купить зубную пасту. Я порекомендовала ему магазин Тужаса. Он приехал отдохнуть. И сказал мне, что ищет спокойное место, Илларион его случайно встретил в Люшоне.

— Странно…

Мама с удивлением посмотрела на меня:

— Странно? Почему странно? Совершенно нормально. Фабиак очень тихое место. Этот турист встретил Иллариона, и тот, рассказав ему о Фабиаке, рекомендовал наш дом. Очень симпатичный человек.

— Он смуглый?

— Да, пожалуй, смуглый.

— Не очень высокий?

— Нет, не очень. Ты его встретил?

— Я… Да, мы его заметили у магазина.

— Он скоро вернется. Я заканчиваю уборку его комнаты… Сейчас дам тебе перекусить. У тебя много уроков?

— Карта и задача.

Когда человек вошел в зал, я сидел у камина, за небольшим столом, где обычно готовил уроки.

Зал гостиницы Даррегиберри совсем не походил на ресторан какого-нибудь роскошного отеля. Однако он был не менее уютным. Прямо у входа, с правой стороны, видна была деревянная стойка, а позади нее — целая батарея бутылок. Затем шла лестница, которая вела наверх. Четыре стола, стоявших слева, были покрыты клеенками в серую и красную клетку, в тон занавескам на окнах. На каминной доске стояли медные кастрюли и бачки. А по обе его стороны на светлых стенах сверкали старые грелки для согревания постелей. Рекламные календари, зеркала, чуть тронутые временем, горшки с комнатными растениями и кактусы дополняли убранство зала. Все это сияло чистотой, так как моя мать отличалась опрятностью.