Николай Стещенко - Утренние голоса

«Конечно, Генка обманывает, — стала успокаивать она себя. — Мама права, платье очень красивое. Зачем бы плохое шили на фабрике, да и мама не купила бы».

И все же Таня не могла забыть Генкиных слов, которые, будто репьи, прицепились к платью и уродовали его…

Вернулся Генка с улицы голодный и сразу — на кухню. А через минуту обратился к сестре:

— Где мама?

— Ква-ква, братик! — ответила та.

— Ты что, говорить разучилась? — рассмеялся Генка.

— Ква-ква, братик! — повторила Таня.

— Что расквакалась, — разозлился Генка. — Где мама, спрашиваю?

— Ква-ква, братик!

Генке стало не до смеха. Так можно и с голоду умереть, ничего не добившись.

— Хватит притворяться, — попросил он. — Мама что-нибудь оставила поесть?

— Ква-ква, брэ-кэ-кэ!

Глянул Генка на ее зеленое платье и все понял.

— Танечка, хорошая, — ласково сказал он. — У тебя такое красивое платье, а ты сердишься.

Лицо Тани посветлело. Она медленно подошла к зеркалу, повернулась и спросила:

— А чем оно тебе нравится?

Генка окинул взглядом сестру и сказал:

— Кружева белые и пояс. В общем, все.

— Не обманываешь? — сощурила глаза Таня. — А почему лягушкой дразнился?

— Да пошутил я, — признался Генка. — Обидно стало: у тебя новое платье, а я свои брюки порвал.

Таня улыбнулась:

— Ладно, иди поешь. Я твой обед под газету схоронила. И разогревать не надо, еще теплый.

Настоящие открытия начались для Олега с того дня, когда ему исполнилось пять лет и он получил в подарок от двоюродного брата велосипед. Но велосипед насколько был красивым и удобным, настолько и непослушным. Уже на следующий день он ни за что не захотел объехать огромную лужу и сбросил в нее хозяина.

Дома отец встретил Олега спокойно. Он посмотрел на измазанную рубашку и сочувственно заметил:

— Человека всегда что-то подводит, когда он учится. Ты видел в цирке велосипедистов, которые ездят на одном колесе? Думаешь, они не падали, не набивали синяки? Много-много раз!

Но Олег подумал о другом.

— Попадет мне от мамы.

— Обязательно, — подтвердил отец.

— Папа, — попросил Олег, — давай постираем рубашку, пока нет мамы.

— Это она умеет лучше нас. К тому же мне скоро на работу.

Когда отец ушел, Олег набрал в таз воды и принялся стирать рубашку. Но чем больше он старался, тем хуже получалось. Белые клетки на рубашке теперь стали темными. Он оставил стирку, с досады заплакал и прилег на диван…

Когда открыл глаза, было уже утро. Лежал он на своей кровати, а перед ним на спинке стула висела чистая выглаженная рубашка.

— Так это же мне приснилось! — обрадовался он, и на душе у него стало легко и весело.

Но тут подошла мама и строго сказала:

— Проснулся, работничек?

«Нет, это было на самом деле», — подумал он и закрыл глаза.

— Твой велосипед все нервы мне попортит, — упрекнула мать.

— Не сердись, мама, — заговорил Олег. — Человека всегда что-то подводит, когда он учится. Помнишь, мы видели в цирке велосипедистов, которые ездили на одном колесе? Думаешь, они не падали?

Мать не ждала такого ответа. Лицо у нее вдруг стало доброе-доброе, и она рассмеялась.

Олегу показалось, что огорчениям пришел конец. Но как только вышел он на улицу, велосипед снова подвел хозяина. Зацепившись за штакетник, Олег не досчитался на пиджаке пуговицы. Ему не хотелось больше огорчать маму, и он снова прибежал к отцу.

Отец в это время чинил поломанный утюг и на его слова даже не повернул головы. Тогда Олег положил перед ним пуговицу:

— Пришей, пожалуйста, папа.

— Ты видишь, я занят. Сейчас вернется мама, пришьет, — услышал он в ответ.

Олег закрылся в спальне и сам пришил пуговицу. Довольный, с чувством собственного достоинства, он надел пиджак и направился на улицу. Но когда в коридоре застегнулся, увидел, что воротник пиджака перекосило, одна пола поднялась выше другой.

«Что за чудеса! — подумал он. — Пришил одну пуговицу, а другие сами перешились».

Он вернулся в спальню, срезал пришитую пуговицу и снова застегнулся. Воротник и полы оказались на своих местах.

«Вот чудеса!» — прошептал он.

Когда вернулась мама, Олег молча протянул ей оторванную пуговицу.

Мать вздохнула и взяла иголку. Пришивая пуговицу, она снова завела разговор о велосипеде, но Олег заявил:

— Все-таки я научу его слушаться!