Радий Погодин - Лазоревый петух моего детства (сборник)

Попугаев Вовка терпел два часа.

Сначала он терпел легко. Гулял и на всех мальчишек и девочек смотрел свысока: он знал такое, а они, глупые, ничего не знали. Потом тайна стала в нем разрастаться и щекотать изнутри. Он даже купил ирисок, чтобы заклеить рот, чтобы вдруг не сказать.

Но тайна разрасталась и теперь просто жгла его.

Попугаев Вовка, конечно, не знал, что тайна обладает способностью разрастаться, поворачиваться другой стороной и что, в конце концов, самое таинственное в хорошей тайне — это вопрос, что с нею делать.

Попугаев Вовка выпил три стакана газированной воды с сиропом, но это не помогло.

Он выпил воды без сиропа.

Он пел песню: «Шла собака через мост…»

Он прыгал.

Даже кричал.

Потом не выдержал.

Подозвал маленькую девочку Таню и сказал ей:

— Танька, держи язык за зубами. Я тебе сейчас такую тайну открою ахнешь.

Таня очень хотела ахнуть.

— Давай, — сказала она. — Говори быстрее.

Когда она все узнала, тут же поклялась молчать до могилы.

Вовке стало полегче.

Он потолкался возле туристов, намекая, что они, может быть, в скором времени ахнут все, как один.

Когда Вовка шел домой, навстречу ему попался зверь Индрик.

— Вовка! Страшный секрет… — зашептал зверь Индрик таким таинственным шепотом, что его слышно было за всеми углами сразу. Ланцы-дранцы! Мамонт-многоед объявился. Прямо из земли вылез. Громадный, как дом. Ты, Вовка, где ходишь? Ты, Цынцы-брынцы, о чем думаешь? Беги в магазин, пока не закрыли. Ребята все конфеты скупили и все печенья. Ты знаешь, сколько конфет нужно мамонту? Три тонны в день. Мы берем над ним шефство.

Попугаев Вовка побежал в магазин.

Оказалось, что ни конфет, ни печенья в магазине нет — все раскупили.

— Эх! — сказал Вовка. — Что же я ему теперь принесу? А мог бы все самым первым купить.

Жеребенок Миша и мышонок Терентий уснули в сарае, упавшем в траву.

Во сне жеребенку Мише показалось, что кто-то тихонько плачет. Жеребенок Миша проснулся и на самом деле услышал, что рядом тихонько плачет мышонок Терентий.

— Ты что? — спросил Миша.

— А ты… — ответил мышонок, — ты будешь его любить больше.

— Кого?

— Гдетыгдеты.

Жеребенок Миша сразу понял, в чем дело.

— Ты же знаешь, — сказал он, — когда меня спрашивают: «Кто твой лучший друг» — я отвечаю: «Мышонок Терентий. Он, между прочим, художник». И с гордостью добавляю: «Он самый верный и самый отважный мышонок на свете. К тому же он такой голубой».

— А мамонт и без всего этого — мамонт. — Мышонок Терентий всхлипнул и отвернулся.

— Я даже не предполагал, что ты можешь плакать, — сказал жеребенок Миша. — Ты меня удивляешь.

— Я тоже не предполагал. А потом подумал: ты копытный, он копытный. А я с когтями.

— У кошки тоже когти, но это ничего не доказывает, даже наоборот. Ты лучше подумай, пожалуйста, сколько ему нужно тыкв на завтрак?

— Одну, — сказал мышонок Терентий. — Нечего его баловать.

— Давай пойдем на него посмотрим, — предложил жеребенок Миша. — Может быть, во сне мешковина с него сползла, может быть, ему теперь холодно.

Они встали. Подошли к яблоне.

Луна светила холодным светом. Прислонившись к стволу яблони, спал Гдетыгдеты. Во сне он чмокал губами. Он был таким одиноким, что у мышонка Терентия и у жеребенка Миши защемило в носу.

— Он такой маленький, — сказал жеребенок Миша.

Мышонок Терентий тут же подумал: «Наверное, одной тыквы на завтрак ему будет мало. Наверное, ему нужно две — самые сладкие».

— Мы оба будем любить его больше, — сказал мышонок Терентий.

Жеребенок Миша с ним согласился.

— Я теперь так и буду говорить: «У меня с моим лучшим другом, мышонком Терентием, есть еще маленький друг Гдетыгдеты. Мы его очень любим, потому что, кроме нас, у него никого нет».

И тут они оба почувствовали, что стали гораздо смелее, гораздо добрее, выше ростом и, безусловно, красивее.

Звонок прозвенел. Жеребенок Миша и мышонок Терентий разом вскочили. Кто звонит? — спросили они друг друга. Тут же увидели, что еще очень рано. Солнце едва поднялось.

Гдетыгдеты спал.

Друзья поправили на нем мешковину, мокрую от росы.

Звонок опять зазвонил — напрямик через кочки и через кусты мчался на велосипеде Попугаев Вовка.

— Что случилось? — спросил жеребенок Миша, когда Вовка спрыгнул на землю.

— Кошмар! — сказал Попугаев Вовка. — Думаете, легко исправляться? Думаете, раз-два — и все тут?