Алексей Коркищенко - Лошадиные истории

— Где твои вещи, Лелька? — торопилась Анна Степановна. — Неси быстро, бросай в машину и — поехали!

Леля собрала барахлишко в рюкзачок, бросила в автомашину и побежала к загону.

— Да куда же ты?! — мать кинулась за ней.

— Я сейчас! Одну минутку!

— Леля, я прошу тебя! — сердито крикнула мать.

Петька вынес из хаты арбуз и дыню, положил на заднее сиденье.

Леля бросалась от Лошадии к Коське, обнимала за шею, целовала в губы, шептала торопливо, жарко:

— Прощай, моя миленькая Лошадия! Прощай, смешной Коська! Не забывайте меня… Я буду очень-очень скучать.

Со слезами на глазах прощалась Леля с дедом и Петькой, сквозь всхлипывания бормотала:

— Я бы с вами… Мне бы с лошадками…

Мать схватила ее за руку, усадила в автомашину.

«Эмка» тотчас тронулась. Петька, очнувшись, прыгнул на расседланного коня и поскакал за ней в клубах пыли, что-то надсадно крича и размахивая рукой.

Лукьян Корнеевич, не мешкая, отправился в хутор, оттуда позвонил в станицу Дольскую, в конезавод.

В дорогу собрались быстро. На заходе солнца того же дня вывели косяк на шлях, ведущий к мосту через речку Кагальничку.

Получив задание через связного, диверсант «сержант Пудров» ночью выехал на велосипеде в степь, в расположение племенной конефермы. Он оставил велосипед у подножия кургана и, настороженно прислушиваясь и приглядываясь, пошел к темным силуэтам летнего лагеря. Трудно было теперь признать в этом заросшем щетиной и одетом в крестьянскую одежду детине ладного сержанта. Проверив пистолет, он короткими перебежками приблизился к хате. Приник ухом к двери, затем навалился на нее плечом — она не поддалась. Осветил дверь фонариком: она была заколочена гвоздями. Ругнувшись, диверсант побежал к загонам. Они были пусты.

— Угнали! — он в бешенстве скрипнул зубами. — Но почему угнали?! Ведь не была же объявлена в районе эвакуация!

Чебанов закурил, соображая, что делать дальше. Оставалось одно: догонять. Подкачав камеры велосипеда, он погнал его что было сил по шляху к единственному в этом районе мосту, через который косяк кобылиц с маленькими жеребятами мог преодолеть реку.

Поезд утром остановился на небольшой станции у самой водокачки. Паровоз, не отцепляясь, заправлялся водой. Эвакуированные, большей частью женщины, галдя, толкаясь, торопливо закупали снедь на пристанционном базарчике. Покупала и Лелина бабушка. Леля крикнула ей из опущенного окна вагона:

— Бабушка Вера, купи самую большую дыню!

На перрон вдруг выбежал взволнованный дежурный по станции, замахал флажком, дудя в рожок.

Паровоз надрывно загудел и забуксовал на месте. Звякнули буфера. Люди кинулись к вагонам. Тяжело дыша и судорожно прижимая к груди сумку с продуктами, бабушка Вера вошла в переполненный вагон. Леля уцепилась за нее:

— Ох, как я напугалась! Думала, отстанешь от поезда.

Поезд набирал ход. Леля и бабушка выглядывали в опущенное окно: опоздавшие пассажиры догоняли его, повисали на поручнях вагонов. И вдруг Леля увидела у переезда, закрытого шлагбаумом, знакомых лошадей. И деда Лукьяна увидела — он сидел на коне спиной к поезду, сторожил, чтобы жеребята не выбежали на рельсы. И Середина увидела — тот тоже был верхом и охранял лошадей с другой стороны. И Петьку увидела — он сидел на подводе с вожжами в руках. А за косяком стояли автомашины с разным грузом. Все ожидали, пока пройдет поезд и откроют шлагбаум.

— Лукашка! — крикнула Леля, высовываясь из окна. — Дедушка, я здесь!.. Бабушка, посмотри, там дед Лукьян с лошадьми!.. Да посмотри сюда, дед Лукашка!.. Петька-а-а!

Поезд проходил мимо переезда.

— Сват!.. Лукьян Корнеевич! — натуживалась бабушка Вера.

Он обернулся, растерянным взглядом зашарил по окнам вагонов. Поезд стучал колесами, лошади ржали и били копытами, и люди, догонявшие поезд, кричали — шуму всякого было много, не разобрать, из какого вагона его окликали. Недоумевая и волнуясь, приглядывался старик к окнам пробегающих мимо вагонов.

— Лоша-ади-и-я! — горестно кричала Леля. — Ло-ше-е-нька-а!

Но и лошадь не услышала ее — далеко уже был их вагон, да и паровоз загудел, скрыл тонкий девчоночий голос.

Открылся шлагбаум. Лукьян Корнеевич и Середин погнали косяк через пути, за ним поехал Петька на подводе, затем двинулись грузовики. Коневоды согнали лошадей на обочину, давая дорогу транспорту, и тут Лукьян Корнеевич поймал короткий острый взгляд человека, сидевшего в кузове грузовика вместе с другими пассажирами на ящиках. «Где же я его видел?» — подумал он, но некогда было вспоминать. Чуткая и нервная Лошадия первой услышала гул вражеских самолетов и заржала, предупреждая косяк об опасности. «Юнкерсы» приближались к станции.