Алексей Коркищенко - Лошадиные истории

— Верно, Леля Дмитриевна! Хорошо сказала.

С высоты, из-за пестрых облаков, к ним донесся звенящий гул самолета.

— Это «рама», дедушка! — вскрикнула в тревоге Леля. — Разведчик.

Старик придержал коня. Его глаза не сразу нашли среди облаков самолет с двойным фюзеляжем.

— Опять эта «рама»! — сказал он. — Смотрят, заразы, а чего высматривают, проклятые? Третий раз уже кружит над нами. И перед тем, как бомбили наш тракторный отряд, она кружила.

Надрывный плач, раздавшийся впереди, в одном из дворов, отвлек их от самолета. И тут из-за угловой хаты на выгон поспешно выкатился на велосипеде почтальон дед Симук.

— Стой, Симук! — остановил его Лукьян Корнеевич. — Что там стряслось? Опять ты похоронки развозишь?

— Проклятая работа! — с легочным свистом выговорил почтальон. — Черным врагом стал я для своих хуторян… Вручу хозяйке письмо с похоронкой и драпаю от нее, чтоб с горя меня не побила. Боже ж ты мой, за неделю восемь похоронок развез!

— Ну а что по радио слыхать? — спросил Лукьян Корнеевич.

Дед Симук ответил со злой досадой:

— Зачем тебе радио, когда и без радио слыхать?!

Почтальон вытер ладонью пот с лица, покатил дальше.

Лукьян Корнеевич тронул коня, сказал притихшей Леле:

— Слыхать, еще как слыхать. Особенно по ночам. Громыхает, как черт в бочке!

И сама Леля слышала гром артиллерийской канонады и огневые всполохи на горизонте видела. Не так уж далеко был фронт — за речкой Кагальничкой, за тремя буграми и там — через Дон.

«Рама» замыкала круг над степью в той стороне, где находился летний лагерь конефермы.

«Рама», завершая над конефермой круг, строчила по ней из фотопулемета. Пилот передал по радио для оберста фон Штюца, руководителя отдела тактической и оперативной разведки группы войск, сообщение такого содержания: «На объекте обнаружено около полусотни лошадей рыжей масти. Лошади разной величины. Вероятно, это кобылицы с жеребятами. Никаких признаков эвакуации не наблюдается».

Оберст фон Штюц стал проявлять повышенный интерес к донским породистым кобылам не без причины. Неделю назад он отмечал день своего рождения в кругу друзей и некоторых подчиненных офицеров. Он с удовольствием выслушивал вычурные тосты в свой адрес. И вдруг в соседней комнате старого купеческого дома, которую оберст занимал под свой рабочий кабинет, раздался резкий телефонный звонок.

Оберст жестом остановил капитана Рихтера, выскочившего из-за стола: он сам поднимет трубку. Надеялся, что ему позвонит шеф войсковой разведки и поздравит с днем рождения. Однако голос шефа грохотал в трубке вовсе не празднично:

— Известно ли вам, фон Штюц, что по нашим тылам гуляют казаки из Донской дивизии? Коммуникациям группы войск нанесен непоправимый вред. Я недоволен вами, оберст! Ваш отдел разведки бездействует. Об этом могут узнать в ставке…

— Но, господин генерал! — пытался протестовать фон Штюц, однако тот уже отключился, и глухота в телефонной трубке показалась оберсту страшнее неожиданных залпов русской артиллерии.

Фон Штюц расстегнул мундир и сел в кресло. Генерал и в самом деле может позвонить в ставку фюрера, а там не любят выслушивать объяснений. Нужно принять меры защиты. Но какие?

Его взгляд, блуждая по бумагам стола, задержался на цветной обложке нового журнала. С нее, надменно улыбаясь, прямо в глаза оберсту смотрел рейхсмаршал Геринг, на этот раз напяливший на себя жокейский костюм. Геринг держал под уздцы великолепного скакуна.

Спасительная мысль явилась внезапно… Как же он мог забыть, что его зять не так давно прислал письмо и фотографии лошадей! Куда же он положил его?.. Густав, ныне крупный промышленник, а до войны рядовой скромный инженер, работал по правительственному договору на промышленных предприятиях в России, в Ростове-на-Дону. Он, кроме всего, выполнял поручения военной разведки рейха. Любитель и знаток лошадей, часто бывал на скачках, делал превосходные цветные снимки чистокровных дончаков, а также лошадей смешанных пород, из которых составлялась новая превосходная порода лошадей — буденновская. Кстати сказать, Густав обзавелся друзьями на ипподроме, они снабжали его ценной информацией. Кое-кого из них, Пудрова например, Густав надежно втянул в сети разведки, и теперь они верно служат на пользу Германии…

Так вот, Густав прислал ему письмо и фотографии лошадей. Он просит позаботиться о будущем семьи, провернув одно не очень сложное, но добыточное дельце. Фон Штюц может приобрести, не дав угнать в эвакуацию, чистопородных донских кобылиц с элитным потомством от донских, арабских и черноморских производителей, а Густав, его друг и зять, приедет за ними…