Андрей Шманкевич - Боцман знает всё

— Что-то тяжело стало качать воздух! — сказал один из рабочих.

— Не случилось ли чего с водолазом?

Сигнальщик забеспокоился. Он дёрнул за сигнал.

Ответа не было. Сигнальщик стал кричать в телефонную трубку.

— Алло! Алло! Слышишь меня?..

Водолаз не отвечал.

— Что с ним? Придавило, что ли? — спрашивал сигнальщик сам себя.

И вдруг, сунув в руки одного из рабочих сигнальную верёвку, он, не раздеваясь, прыгнул в воду и нырнул. Через полминуты он показался на поверхности и, отфыркиваясь, закричал что было силы:

— На кране… вира… вира!..

Дрогнув стрелами и качнувшись, кран выхватил массив из воды.

— Тащите водолаза! — приказал сигнальщик, сам карабкаясь на баркас.

Но сжатый в помпе воздух ринулся по шлангу в костюм водолаза. Рубашка раздулась пузырём, и водолаз сам всплыл на поверхность. Его быстро вытащили на баркас и сняли шлем. Широко открывая рот, водолаз жадно глотал воздух. Но вот к водолазу вернулось сознание, и он открыл глаза. Сигнальщик сбегал в каюту и принёс стаканчик спирта, разбавленного водой. Водолаз выпил и стал дышать ровнее. Увидав висевший над водой массив, водолаз погрозил ему кулаком и пробурчал:

— Ну вот, теперь с тобой возни опять часа на два…

Прибежал к начальнику водолазной партии председатель рыбацкого колхоза. Снял с головы белую заячью шапку, сунул её за отворот сапога и поздоровался с начальником за руку.

— Выручайте колхоз, товарищи.

— Что-нибудь случилось? — спросил начальник. — Садись.

— Сидеть не время, — ответил председатель. — Рыба уходит из запора. Заперли мы неводом селёдку в Сайда-Губе. Да так много, что весло стоя воткнёшь — не падает. А с утра вдруг стала рыба уходить. Наверно, где-то лопнул запорный невод.

— Ладно. Сейчас поедем к вам на помощь, — сказал начальник и позвал дежурного: — Приготовить самоходный водолазный баркас. Сейчас идём в Сайда-Губу.

— Только поскорее, — просил председатель, — а то рыбы много уйдёт.

Водолазный баркас пришёл в Сайда-Губу и остановился у невода. Смотрят водолазы, а в маленьком заливчике за неводом вода как будто кипит. Это столько селёдки плавает. А посредине большая лодка. На лодке стоят рыбаки и, черпая большими сачками селёдку из воды, высыпают её в лодку.

— Водолаз к спуску готов? — спросил начальник.

— Готов, — ответил сигнальщик.

— Спускайте.

Водолаз прямо у невода спустился на дно. Заливчик небольшой, но глубокий, а невод до самого дна опущен. Водолаз осмотрелся. Вода в заливчике чистая, зеленоватого цвета. На дне песок и мелкие камни. На камнях разлеглись красные, жёлтые и оранжевые морские звёзды, и пяти, и шести, и даже двенадцатиконечные. Стал водолаз осматривать невод. А по ту сторону невода селёдка прямо живой стеной стоит. Носами в ячейки невода тычет. Да малы ячейки. Не пролезть.

Вдруг видит водолаз в правый иллюминатор какую-то белую полосу. Подошёл ближе — а это селёдка белой струёй из невода уходит. Как вода вытекает из дырявого ведра. Кинулся водолаз к дыре. Хотел дыру затянуть, а струя селёдки подхватила его и понесла прочь от невода.

Тогда водолаз полез к дыре снизу и быстро стянул её руками.

— Подавайте верёвку чинить невод! — крикнул он по телефону. — Скорей, а то не удержу.

Плотно стянуть дыру водолаз не смог.

Селёдка находила проходы, и водолаз слышал, как она билась о шлем и рубашку.

Сверху спустили тонкую верёвку. Водолаз «заштопал» верёвкой невод и поднялся наверх.

Весь костюм его был покрыт мелкой блестящей чешуёй. Казалось, что он был сделан из серебра.

Далеко на Севере, за Полярным кругом, где летом солнце не заходит, а зимой долгие месяцы не появляется на небе, работали водолазы. В одной бухте, или, как на севере их называют, губе, лежал затонувший пароход. Погиб он в начале воины и за годы, что пролежал на дне морском, так оброс водорослями и ракушками, что и на корабль уже был не похож. Стал каким-то мохнатым морским чудищем.

Прежде чем поднять пароход, водолазам надо было разгрузить все его трюмы, а в трюмах полно было разных грузов. Водолазы опускались в тёмные трюмы, прикрепляли к стальным канатам ящики с грузами, плавучий подъёмный кран поднимал их на поверхность и укладывал на баржи.