Андрей Ярославович - Эрика знает, о чем ты думаешь, Фидель. Пантомима слова. Десять рассказов

© Андрей Ярославович, 2019

ISBN 978-5-0050-2991-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Здравствуй, Фидель 1 1 Тому, кто не знает – кто такой Фидель Алехандро Кастро Рус (1926—2016), лучше отложить эту книгу до лучших времен. !

Думаю, ты не обиделся, что я сделал это письмо открытым для мира. Таким образом, неизбежный соблазн приукрасить или исказить наши с тобой отношения будет не так дерзок.

Кроме того, я сознательно облекаю свое письмо в одежды литературного рассказа, – пусть скептики спят спокойно, убаюканные художественным вымыслом, в котором настоящим является лишь твой портрет, выполненный маслом на дереве мужем моей дочери.

Или – не только портрет.

* * *

Не знаю, что напишет завтра «Нью-Йорк Таймс» и напишет ли что-нибудь вообще о том, что я вкратце тебе сейчас расскажу. И будет, как будет, больше никак.

Я не поверил тем двум крепким парням, говорившими недавно со мной о тебе, будто они работают корреспондентами известной во всем мире газеты.

Заокеанские гости по телефону попросили о встрече со мной. И встреча состоялась три недели назад в одном из кафе Большого города в сопровождении еще одного молодого человека, который представился сотрудником Службы безопасности и одновременно переводчиком.

Интервью касалось тебя и твоего портрета, Фидель, написанного Виктором, мужем моей дочери, и подаренного тебе на день рождения год назад. Мы все очень рады, что тебе понравился портрет.

Говорили также об иске, о защите авторских прав на фотографию с твоим изображением.

Иск подал в Высокий суд Лондона один английский фотограф, ты знаешь об этом. Он нанял какую-то тамошнюю солидную адвокатскую контору, за триста лет не проигрывавшую ни одного дела, и требует с нас с Виктором сотни тысяч фунтов стерлингов за пиратское, как он говорит, использование его фотографии, на которой ты запечатлен, для написания твоего портрета. Об этом деле уже почти год с небольшими перерывами на сиесту пишут все мировые газеты, даже те, которые уже давно закрылись. Но, мы это переживем.

Не страшно уже.

* * *

– Кому, когда и каким образом пришла в голову идея написать, а затем подарить портрет кубинскому лидеру Фиделю Кастро в день его рождения? – после взаимных реплик вежливости спросил меня один из американцев.

Я ответил прямо:

– Это было моей давней мечтой.

– Мечтой? – кривая улыбка замерла на лице украинского агента. – Довольно таки странные у вас мечты.

– Мечты – разные, как люди. И слава богу, нет еще монополии на мечты. Я же хотел лично поблагодарить Фиделя Кастро за то, что он, его страна уже несколько десятков лет лечат детей моего края – невинных жертв Чернобыльской термоядерной катастрофы. Тихо лечат и не трубят на весь мир о благотворительности Кубы.

– Но речь идет о лидере государства, и такого рода действия – это, скорее всего, сфера межгосударственных отношений, работа правительств и ответственных чиновников, – присоединился к разговору второй американец.

Как не хотелось мне говорить о политике, но я все же выдавил из себя несколько предложений:

– Со дня провозглашения независимости – согласитесь, не завоеванной путем революции или восстания народа (что имело место на Кубе), а подаренной, не в последнюю очередь самими американцами – все без исключения правительства молодой нашей страны занимаются только бизнесом. Частным бизнесом, господа. Насколько этот бизнес честный, вы знаете лучше меня, в американских тюрьмах легко можно встретить не одного украинского премьера или политика. Одним словом: власть – одиозна, и она как собака, которая берет с разных рук пищу, а потом норовит укусить те же руки. Власти не до благодарностей или других сантиментов, государственная служба у нас, не буду говорить о других станах, – это обыкновенный бизнес, товар – суверенитет оптом и в розницу.

Переводя мои слова, агент Службы безопасности не сумел скрыть ехидства на своем лице.

– Не обижайтесь, господа, – продолжил я спокойно. – Увы. Это все так.

Почувствовав опасное ответвление разговора, второй из американцев вернул его в первоначальное русло необычным вопросом: