Анатолий Мошковский - Синева до самого солнца, или Повесть о том, что случилось с Васей Соломкиным у давно потухшего вулкана

— Это мой дед, — испуганно шепнула Ира, — ищет меня…

— Свою Иришу… Ну иди, иди к нему, а я смоюсь, а то тебе ещё больше достанется… И тогда он ничего такого не увидит в моём лице… — Его рука легонько, почти бесплотно, как его голос и отражения звёзд в глазах, коснулась её руки.

— Пока… — Ира повернулась и пошла навстречу деду.

Легла и думала об Андрюшке и о сегодняшнем дне, и как только проснулась, тоже думала об Андрюшке и о прошедшем дне, уже вчерашнем. Ира умывалась, завтракала и думала об одном и том же. Так хотелось ей посмотреть в его дневные, утренние глаза… Андрюшка обещал завтра (только завтра! Как дождаться, дожить до этого завтра?!) часов в одиннадцать прийти на пляж. Сегодняшний день казался вечностью, и она убивала время, как могла. С помощью преданной Таи. Вася сторонился её и не напрашивался в компанию. Ну, это понятно. Маленький он ещё, забавный, упрямый. Однако виноватой Ира себя не чувствовала. И всё-таки…

Утром следующего дня пошли на море, не было только Васи и её деда. Ира с Таей плавала у берега и всё время смотрела то туда, то сюда — откуда он мог явиться. Андрюшки всё не было. Хоть домой к нему беги и выясняй!

После обеда Ира вышла из столовой и сразу увидела у балюстрады Андрюшку. И вся так залучилась, заулыбалась. Даже неловко было.

— Чего так долго не приходил?

— Не мог. Папа не отпускал. Сбегать кое-куда пришлось.

— А теперь куда? Купаться? — Ира старалась подавить, стереть, загнать вглубь эту идиотскую улыбку. — Или, может, пойдём в горы?

— А где Вася? — неожиданно спросил Андрюшка.

— Не знаю, наверно, ещё ест. А зачем он тебе?

— Да я так просто… — слегка замялся Андрюшка. — Сегодня у вас киношка завлекательная, афиши везде расклеены. Сходить бы…

— А что — и сходим! — сразу согласилась Ира. — Я очень хочу! Правда, за билетами будет столпотворение. Как на все такие картины… Пойдут ли взрослые? Взяли бы и нам.

— Сами возьмём. И нам, и им. Есть! Я придумал… Знаешь что?

В этот самый момент громко хлопнула дверь, и из столовой вышли Вася с родителями и Тая. Андрюшка подозвал Васю.

— В кино пойдёшь? — спросил Андрюшка. — Говорят, захватывающее! Очень советую… Ну так как, пойдёшь?

Вася утвердительно кивнул.

— А хочешь пойти на улиткодром?

— Куда-куда? — переспросила Ира. — Что это такое? И я хочу, возьми меня!

— Не знаешь, что это такое, а хочешь? — засмеялся Андрюшка.

— Улиток там испытывают, что ли? — сдержанно спросил Вася.

— Почти! Ты самый толковый, самый сообразительный мальчишка! Пошли в парк, покажу! Только уговор: не мошенничать…

Отыскав в сырых кустах четыре виноградных улитки, он протянул их ребятам:

— Вот вам. Выбирайте любую! Этот участок земли, — он вычертил прутиком правильный квадрат, — и есть улиткодром. Ставим их рядышком и пусть ползут. Словом, гонки улиток… Чья быстрей! Так вот, чья улитка придёт позже всех, тому и стоять в очереди за билетами… Кто против?

Тая засмеялась, но ничего не сказала. Все стали разбирать улиток — холодных, изящно закрученных, со скользкой ножкой внизу, при помощи которой она движется.

Вася под конец тоже взял улитку и опустил её рядом с Таиной. Последним пристроил оставшуюся улитку Андрюшка. Все улитки уже находились на стартовой черте, и головки их были направлены в одну сторону.

— Теперь отпустите их, и полная тишина! — скомандовал Андрюшка.

Вот из отверстий, как антенны, высунулись жёлто-коричневые рожки с шариками на конце, и улитки медленно поползли, оставляя за собой слабый влажный след. Если чья-нибудь улитка отклонялась от курса, хозяину, по условиям гонок, позволялось подправить её палочкой, чтобы ползла строго по прямой.

Короче говоря, торчать в очереди за билетами выпало Васе…

— Никому из нас не надо в очередь! — неожиданно сказала Тая. — Алька купит билеты… Он обещал.

Вася с папой и мамой на огромной скорости мчались в краснобокой моторке к Львиной бухте, где их уже поджидали Андрюшка и Ира с дедом.

В лицо с разгона, как пули, били брызги, моторку трясло от скорости и рёва мотора, и Вася смотрел во все глаза на мощные, отвесные, в бугорках, трещинах и расселинах, коричнево-серые скалы и вспоминал вчерашний фильм — скучную, малопонятную взрослую любовь на экране, насмешливый голос Макарки со стены кинотеатра — он обычно билеты не покупал, а занимал места на стене или на растущих возле стены деревьях. Алька купил билет и ему, но Вася нигде не мог найти Макарку. И вообще, после того, что случилось в Сердоликовой бухте, тот стал не таким шумным и горлопанистым. Когда окончилась картина, Васю догнал Алька и быстрым, едким, насмешливым шёпотом спросил: «Ну как фильмик? Ничего? Всё дошло? Честно? Поздравляю! А твоему дружку было нескучно в компании с Иркой, а ей с ним… Ещё раз поздравляю!» Вася в темноте пожал плечами. Ему-то в конечном счёте что? Пусть себе сидят и смеются — видно, есть чему смеяться. Ей с ним веселей, чем с Васей. Самое неприятное было не это, а насмешливый, радостный тон Альки. Неожиданно Алька спросил, не собираются ли они куда-нибудь поехать. «Собираемся! В Львиную. А тебе что?» — «А когда?» — «Не знаю, завтра или послезавтра…» — «Возьмите и нас! — взмолился Алька. — Здесь такая тоска…» — «А нам что?» — Вася побежал в кромешную темноту догонять родителей…