Эмиль Брагинский: Убийство в библиотеке

Антон усмехнулся, коротко поблагодарил и сунул платок в карман.

Ячменев облегченно вздохнул: «Как это я угадал, что платок принадлежит ему. Все-таки я не полный болван…»

— Платок надо выстирать! — посоветовал следователь. — На нем губная помада!

— Вы очень наблюдательны! — оценил Антон, роясь в письменном столе. — Я непременно воспользуюсь вашим советом.

Отыскав нужные бумаги, младший научный сотрудник направился к выходу.

— Извините меня, пожалуйста, — задержал юношу Ячменев, — мне хотелось бы знать, каким образом ваш носовой платок оказался возле убитого Зубарева?

Антон не выразил ни удивления, ни испуга.

— С удовольствием вам объясню, — дружелюбно на чал он, — когда я вошел в библиотеку, была половина первого ночи, и я никак не рассчитывал встретить здесь Зубарева, тем более мертвого. От неожиданности я выронил носовой платок, который держал в руках…

— Звучит весьма убедительно, — насмешливо сказал Ячменев, — мне остается узнать, что вам понадобилось в научной библиотеке в первом часу ночи?

— Я человек холостой! — весело объяснил младший научный сотрудник.

«А я молодец! — подумал Ячменев. — Решил, что владелец платка — женатый».

— Вы хотите сказать, что были здесь с женщиной? — заметил Ячменев, вспоминая при этом, что ему звонили как раз двое — мужчина и женщина.

В библиотеке появилась старуха комендант.

— Антон! — бесцеремонно прервала она допрос — Вносите десять рублей!

— На что? — удивился Антон.

— На венок!

— Почему так много? Обычно собирают по два рубля.

— Это смотря кто умирает, — философски сказала бывшая дворянка. — Каждому своя цена!

Возразить было нечего, и Антон нехотя отдал десятку.

— Распишитесь! — Надежда Дмитриевна протянула ему ведомость.

— Когда и получаю деньги, я допускаю, что должен расписаться, — Антон покорно поставил подпись, — но почему я должен расписываться, когда отдаю деньги?

— А вдруг я их украду? — и старуха ушла.

— Вернемся к нашему разговору! — предложил Георгий Борисович.

— С кем я здесь был — это мое дело! — заговорил Антон. — Но я облегчу вашу задачу. У меня с Зубаревым сложились отвратительные отношения. Наш шеф придерживался в науке противоположных со мною взглядов. Вернее, он их не имел. Он был беспринципен!

Антон повторил тезис убийцы. Интонация тоже совпадала. Ячменев внутренне насторожился.

— Кроме того, — продолжал Антон, — Зубарев забраковал мою книгу и собирался выжить меня из академии! Когда вы, товарищ следователь, пожелаете меня арестовать — я к вашим услугам! Я работаю в кабинете номер семь!

— А зачем вы на себя наговариваете? — спросил Ячменев, которому понравился подозрительный молодой человек.

— Лучше это сделать самому, чем ждать, пока это сделают твои друзья! — сказал Антон. — Извините, мне не когда, я должен писать некролог об этом карьеристе!

— О мертвых дурно не говорят!

— О ком же тогда говорить дурно? — улыбнулся Антон. — О живых опасно, о мертвых неприлично…

После ухода Антона Ячменев некоторое время посидел в задумчивости, а потом, хотя он находился в библиотеке как будто один, спросил:

— Что вы на это скажете, Фомин?

— Этот тип его и убил! — донесся приглушенный голос Зиновия.

— Вы в каком шкафу? — спросил следователь, пытаясь по направлению голоса сориентироваться.

— Я в четырнадцатом, там, где Тургенев и турецкая литература!

— Зачем вы туда залезли? — устало спросил Ячменев.

— У нас свой метод, Георгий Борисович, а у меня свой! Этот Антон приходил сюда, — помощник продолжал разговаривать из своего тайника, — потому что злодея всегда влечет на место преступления! Выпустите меня отсюда, Георгий Борисович! Пожалуйста! — добавил он жалобно.

— А почему вы не можете сами вылезти?

— Кто-то меня запер!

— Кто? — поразился Георгий Борисович.

— Кроме вас и Антона, здесь никого не было! — с упреком сказал Фомин.

Ячменев поднялся, отыскал четырнадцатый шкаф и подергал дверцу. Она не поддавалась, а в замочной скважине не было ключа.

— Скажите, Зиновий, — спросил Георгий Борисович, — а вы не заперлись изнутри, ну, для полной конспирации?

— Я знаю, что вы считаете меня дураком! — грустно отозвался помощник.